дохристианскую эпоху такие карты существовали.
Самые ранние свидетельства изготовления карт исходят из Вавилона, где кадастровая съемка (то есть составление планов земельных владений) в целях налогообложения собственности проводилась еще во времена Саргона Аккадского (ок. 2300 г. до н. э.). В Британском музее имеются глиняные таблички, датируемые 2300–2100 гг. до н. э., с записями по земельной съемке. На одной из таких табличек грубо изображена часть Нижней Вавилонии в окружении «соленой реки», или
Даже в самых ранних литературных произведениях, имеющих отношение к картографии, можно обнаружить упоминания о карте мира – не важно, что думали в тот момент о размерах и форме Земли. Гекатей, так бойко писавший о своих путешествиях по всему миру, оставил после себя бронзовую табличку с выгравированной надписью «весь круг Земли, море и реки». Геродот сообщил, что около 500 г. до н. э. эту карту показывал Клеомену, царю Спарты, Аристагор, тиран Мнлета, пытавшийся организовать восстание против персов и нуждавшийся в помощи спартанцев. Эта карта, вероятно, представляла собой переработку более ранней карты, изготовленной Анаксимандром.
В комедии Аристофана «Облака» (423 г. до н. э.) на сцену выносили карту мира, на которой ученик Сократа показывал аудитории знакомые места, например Афины. Звучал следующий диалог:
«С т р е п с и о д. Так, а вот это
У ч е н и к. Чтоб мерить Землю.
С т р е п с и о д. Надельную?
У ч е н и к. Да нет! Всю Землю… А здесь изображенье всей Вселенной. Вот Афины. Видишь?»
Демокрит из Абдеры (ок. 450–360 гг. до н. э.), выдвинувший вместе с Левкиппом атомарную теорию, изготовил карту обитаемой части мира. Дикеарх из Мессены, ученик Аристотеля (326–296 гг. до н. э.), составил описание Земли и проиллюстрировал его картами. По всей вероятности, частью его работы был также трактат о методе измерения высоты гор.
Имеются упоминания о достаточном количестве ранних глобусов, чтобы сделать вывод: глобусы стали довольно широко использоваться вскоре после того, как теория шарообразности Земли получила общее признание. В Музее Неаполя имеется глобус двухметрового диаметра, изготовленный, вне всякого сомнения, в IV в. до н. э. Глобус покоится на плечах человеческой фигуры, изображающей Атланта. Возможно, это создание Евдокса (ум. 386 г. до н. э.) – знаменитого астронома и философа. Арат из Солы (род. 315 г. до н. э.) в своем поэтическом произведении «Прогностика» упоминает имевшийся у него глобус. У Архимеда был стеклянный лунный глобус, внутри которого был подвешен маленький земной глобус. У геометра Герона из Александрии был такой же. Гиппарх, астроном-библиотекарь, тоже пользовался в своей библиотеке глобусом. Примерно в 140 г. до н. э. Кратет из Маллы сделал глобус и отразил на нем концепцию мира, которой придерживались стоики.
Среди «Разных историй», собранных Элианом в III в. н. э., одна иллюстрирует развитие картографии вплоть до Страбона. «Когда Сократ увидел, как Алкивиад надувается от богатства, хвалится его обилием, а еще больше землями, он отвел его в одно место в городе, где помещена была таблица с изображением земного круга, и попросил его найти на ней Аттику. Когда Алкивиад нашел ее, Сократ попросил его показать на табличке принадлежащие ему земли. Когда же тот ответил: «Но они нигде не нарисованы», Сократ сказал: «Ну вот, значит, ты хвалишься ими, а они даже не являются частью Земли»». В 25 г. н. э. мало кто из людей мог подойти к карте и сказать: «Вот моя земля, а вот это моя страна». Мало кто мог назвать страны, лежащие на берегах «нашего моря», а пределы населенного мира в значительной степени оставались загадкой.
Глава II
Обитаемый мир
Если Земля – в самом деле шар, да еще большой (то есть хотя бы приближается по величине к размерам, названным Эратосфеном), то перед философами и астрономами, географами и геометрами вставало несколько интересных вопросов. Какая часть Земли пригодна для жизни и какая ее часть в самом деле обитаема? Безусловно, не вся. Ходили какие-то слухи о далеких странах за Геркулесовыми столпами, а также в отдаленных районах Дальнего Востока. Если эти страны в самом деле существуют, то как далеко находятся они от цивилизованного мира, и как геометрам отделить обитаемую часть мира от той его части, где жизнь невозможна? Короче говоря, как можно разделить, классифицировать и упорядочить сферическую Землю, если опереться при этом практически не на что?
Дикеарх[13] из Мессены начал с того, что провел на карте прямую линию восток—запад через весь известный ему обитаемый мир. Эта «диафрагма» или «разделитель», как его называли, проходил от Геркулесовых столпов через Средиземное море вдоль гор Тавр и Имаус (Гималаи) к Восточному океану. Как прямая разделительная линия восток—запад, диафрагма не особенно удалась. Точное местонахождение ее западного конца даже триста лет спустя вызывало сомнения – по крайней мере, в географических кругах, и Страбон долго рассуждает о том, что когда-нибудь в будущем, возможно, удастся определить положение столпов. Направляясь от столпов к востоку, линия быстро перестает быть прямой; по мере того как Дикеарх называет точки, через которые она должна пройти, линия отклоняется сначала к северу, затем к югу. К востоку от Средиземного моря линия пересекает горы, известные только по слухам, и доходит до океана, о существовании которого можно было только догадываться. Получалось, что разделить земной шар не так уж просто; в поисках отправной точки или линии, а также способа сделать так, чтобы линия всегда шла в нужном направлении, географы вновь обратились к небесам, а именно к Солнцу. Именно Солнце привнесло в картографию три первые разделительные линии, придавшие термину «параллель» определенное значение, – экватор, тропик Рака и тропик Козерога.
Главными фактами о поведении солнца в примитивной цивилизации владел каждый человек – пастух или фермер, рыбак или погонщик верблюдов. Как все живое, человек нуждается в солнечном тепле; мало того, солнечное тепло должно обеспечить ему средства к существованию, заставить расти траву и хлебные злаки. Человек знал, что именно солнце дает и поддерживает жизнь, а потому живо интересовался его привычками задолго до того, как жречество взяло на себя ответственность за ведение календаря и предсказание затмений. Человек начал изучать солнце раньше, чем поклоняться ему. Кое-какие особенности нашего светила очевидны любому наблюдательному человеку – не считая того, что каждое утро оно поднимается в небеса в одной области неба и каждый вечер садится на противоположной стороне. Оно не всегда встает и садится в одном и том же месте. В определенное время года оно поднимается поздно, а садится рано; в другое время – встает рано, а садится поздно. Дуга, которую солнце описывает по небу, меняется день ото дня и от месяца к месяцу. Это важно, так как любое заметное изменение высоты солнца вызывает смену времен года. Меняется не только продолжительность дня и ночи, но и их температура. С этими изменениями связаны и цикл роста растений, и период размножения животных. В тот день, когда солнце стоит ниже всего над горизонтом, когда ночь длиннее всего, а солнце появляется так ненадолго, что не в состоянии согреть тело, – даже в этот день и час, сулящий телу одни лишь страдания, можно утешаться тем, что завтра тепла станет чуть больше, а ночь будет чуть короче, хотя, возможно, такой же холодной. Зимнее солнцестояние (21 декабря) праздновали задолго до рождения младенца Христа. Почему? Потому что после этого дня солнце возвращается в мир. Через три месяца, когда оно пройдет половину пути, а день и ночь сравняются (равноденствие), появится следующий повод для праздника; в это время жизнь бурлит, а все живое активно размножается. Возрождается не только земля, но и сама жизнь. В самый длинный день года, когда солнце поднимается в небесах выше всего и сияет в полном блеске, тоже есть повод для ликования; для многих это время жатвы, для других – просто время, когда в середине дня лучше не выходить из дома. В это время Шамаш действительно становился «губителем» и «сжигателем». И все же летнее солнцестояние (21 июня) олицетворяет все то хорошее, что
