конфискации. В Нидерландах назревал бунт. Любые разговоры были опасны, любое написанное слово – тем более, а всякий текст, который предполагалось напечатать, власти изучали буквально с пристрастием. Один торговец картами из Лиссабона предупредил Ортелия в письме о том, какого рода материалы можно посылать в Испанию без риска угодить в беду. Нужно избегать любых рисунков и гравюр, которые могли бы оскорбить церковь, и таких, которые можно было бы счесть непристойными, поскольку инквизитор рассматривал не только книги, но и все прочие материалы. Рисунки на библейские сюжеты допустимы, как и гравированные портреты выдающихся католиков – всех, кроме Эразма, которого считали еретиком. Подразумевалось, что Ортелию не следует посылать карты с изображенными на них гербами сомнительных семейств или любыми другими декоративными сюжетами, которые можно было истолковать как политические. В целом ситуация была весьма деликатной как для продавца гравюр, так и для издателя иллюстрированных книг. Тем не менее 20 мая 1570 г. из-под пресса вышло первое издание первого современного географического атласа. Его составил и отредактировал Абрахам Ортелий, а опубликовал в Антверпене Эгидий Коппенс Дист. Оно было озаглавлено на латыни «Зрелище, или Театр мира земного»
Атлас превзошел все ожидания, включая и ожидания издателя. Он был сшит из листов, сложенных один раз (ин-фолио) и содержал 35 листов текста и 53 гравированные по меди карты, большую часть которых гравировал Франс Хогенберг. Замечательной особенностью «Театра» был составленный редактором каталог авторитетных ученых
Первый тираж «Театра» вскоре был распродан, и через три месяца вышло второе издание с несколькими незначительными изменениями. Исчез список опечаток, были сделаны некоторые необходимые изменения в тексте. К списку картографов было добавлено четыре имени; несколько страниц текста были набраны заново, и в целом текст удлинился на три страницы. Этот тираж тоже быстро разошелся. При всех недостатках «Театр» Ортелия имел полный успех, в том числе коммерческий. Конечно, некоторые карты несли на себе следы Птолемеевой традиции, а другие были немногим лучше обычных рисунков; тем не менее коллекция в целом оказалась достаточно полной, а главное – хорошо документированной. Это было издание нового рода – портрет мира в одном томе – серия карт, уменьшенных до удобного размера, привлекательно оформленных и аккуратно выгравированных. Потребителям это понравилось. Атлас был интересен всем; это было международное издание, составленное дипломатом и ученым. На художественно оформленной титульной странице вместо обычных трех фигур, символизирующих три континента мира, были изображены четыре фигуры, «и таким образом в этой книге Америку впервые признали, приняли и символически изобразили равной остальным трем частям земного шара». Общий план тома и отбор карт были не менее древними, чем «География» Птолемея, и не менее современными, чем любой географический атлас XX в. Первой шла общая карта мира
Общество быстро и по большей части положительно откликнулось на появление «Театра». Ортелий начал получать письма с отзывами на «ваш красивейший «Театр». Некоторые похвалы звучали очень восторженно, как, например, письмо от некоего Петра Бизара. «Ортелий, ты вечное украшение своей страны, своей нации и вселенной, ты, которого учила Минерва… Посредством мудрости, которую она вложила в тебя, открыл ты тайны природы и объяснил, как огромная рама этого мира была украшена бесчисленными малыми и большими городами, посредством рук и труда людей и по приказу царей… Поэтому все превозносят твой «Театр» до небес и желают тебе благ за него…» Письмо из Дуйсбурга от Герарда Меркатора было более деловым. «Я изучил твой «Театр», – писал он, – и должен похвалить тебя за тщательность и элегантность, с которыми ты украсил работы авторов, и за верность, с которой ты сохранил особенности работы каждого, что очень важно для выявления географической истины, которую так испортили изготовители карт». Особенно нехороши, продолжал он, карты, опубликованные в Италии. Поэтому Ортелий достоин великой похвалы за то, что выбрал лучшую карту каждого из регионов и собрал их все в одном томе, который можно приобрести за небольшие деньги, хранить в небольшом месте и даже возить с собой куда нужно. Меркатор выразил надежду на то, что Ортелий добавит к своей коллекции несколько недавно изданных карт, таких как карта Венгрии венского книготорговца Иоганна Майора, «ибо твоя работа (мне кажется) всегда будет иметь спрос, какие бы карты ни перепечатывали другие».
Ортелий был честен с читателями и предлагал всем высказывать замечания и предложения к своему атласу. Таким простым способом ему удалось превратить свой «Театр» в своего рода международное кооперативное предприятие. Он получал отзывы из самых разных мест; картографы из кожи вон лезли, чтобы прислать ему свои последние карты регионов, не отраженных в «Театре». Друг и коллега из Спира прислал ему карту Моравии, которая, по его мнению, должна была сделать атлас еще полезнее. Кардинал Эспиноса прислал письмо, в котором предлагал нанести на карту Испании его родной город Мартимуньос; после этого он просил Ортелия прислать его преосвященству два экземпляра (раскрашенных) в кожаном переплете с золотой отделкой. Из Рима пришло письмо с картой Сиены и окрестностей и небольшой книжечкой с изложением краткой истории города. Автор книги Цезарь Орландий предлагал Ортелию использовать карту в своей работе, если будет желание. Орландий добавлял: «Думаю, что твой труд следует спешно напечатать еще раз, так как все экземпляры, которые прибывают сюда, сразу же раскупаются, несмотря на то что книготорговцы каждый день повышают цены, и Франциск Трамеццин недавно продал экземпляр за десять золотых крон, хотя четыре месяца назад он стоил всего восемь».
«Театр» Ортелия действительно был «спешно напечатан» еще несколько раз. В 1571 г. вышло третье издание на латыни и голландское издание; в следующем году появились французское и немецкое издания. Предложения о том, что нужно исправить или пересмотреть, всегда доброжелательные, не давали скучать Ортелию и его граверам; все время нужно было менять что-то на печатных формах. За три года Ортелий получил столько новых карт, что ему пришлось выпустить дополнение к «Театру»
Пока Ортелий купался в лучах заслуженной славы и наслаждался достатком успешного редактора и издателя, его друг Герард Меркатор занимался многотрудным делом топографической съемки, чертил карты и гравировал печатные формы. Он оставался другом и советчиком Ортелия, делился с младшим коллегой ценной информацией и слухами из мира карт. В 1580 г. он написал Ортелию из Дуйсбурга о том, как рад был услышать, что Ортелию удалось получить хорошее описание Китая; недавно он узнал о выходе новой карты Франции; один из друзей одолжил ему крупномасштабную карту мира, изображенную на пергаменте. Нарисована она была довольно грубо, а расстояния неточны. «Однако Катай и Манги изображены особенно хорошо и подробно», поэтому он думал о том, чтобы сжать эту часть Востока до Ганга и перерисовать ее для Ортелия, но так как последний уже нашел карту Китая, то теперь лучше подождать и взглянуть, как она будет выглядеть в печати, и только потом предлагать другую. Ортелий сообщил Меркатору новость о том, что сэр Фрэнсис Дрейк отправился в новую морскую экспедицию. Меркатор написал в ответ, что до него дошли вести из Англии: капитан Артур Питт отправлен исследовать северное побережье Азии до мыса Табис и даже за него, вероятно, с целью встретить возвращающуюся флотилию, отплывшую Магеллановым проливом в Перу, на Молуккские острова и Яву. Меркатор подозревал, что эта флотилия вернулась другим маршрутом, через проход вдоль северных берегов Америки – то есть путем, который уже исследовал Фробишер. Это письмо и другие, ему подобные, показывают нам, как коммерческие картографы пытались держаться в курсе последних достижений исследования мира, хотя не обладали доступом к этой информации.
