выходили в 1704 и 1706 гг.; норвежское духовенство обязано было прислать в столицу описания своих приходов; они нужны были королевскому историографу для составления статистического и топографического описании страны. Эта работа так и не была закончена. Как и многие другие страны, Норвегия захотела иметь национальную карту гораздо раньше, чем на местности был проложен первый базис; к 1746 г. сколько-то детально было снято всего несколько южных епархий – в масштабе примерно 1:100 000. Кроме того, во второй половине XVIII в. время от времени предпринимались картографические проекты, сосредоточенные на различных статистических материалах, границах, почвах и природных ресурсах того или иного рода. Все это, однако, было прочно забыто до того момента, когда художник- картограф Христиан Иоахим Понтоппидан использовал их в своих картах Скандинавии и Южной Норвегии (1781–1806).
В Норвегии прекрасно понимали необходимость национальной топографической съемки по образцу той, что проводили соседние страны. Норвегия слишком часто воевала с Данией и Швецией, а потому, если хотела уцелеть, должна была заботиться о нуждах Генерального штаба. Начало топографической съемки Норвегии приписывают Математической военной школе, в программе которой топография и составление карт занимали почетное место. Приказ о съемке, которая считалась в первую очередь военным проектом, был отдан в 1773 г., и с тех пор существовали серьезные сомнения относительно того, какое именно правительственное агентство должно ею заниматься. Географическая служба Департамента внутренних дел была сначала слита с топографическим отделом Генерального штаба, а в 1828 г. получила официальное название Объединенной топографической и гидрографической службы. В 1833 г. название было изменено на новое: Норвежская королевская географическая служба; позже она стала Норвежским географическим институтом.
Главным топографическим продуктом института стала карта Норвегии в масштабе 1:100 000 на 54 листах и общая карта в масштабе 1:400 000. В 1815 г., через год после объединения Норвегии и Швеции под властью одного короля, Карл XIII решил провести топографическую съемку обеих стран в едином масштабе и составить их карты в единой проекции. Однако две страны не смогли договориться по таким вопросам, как форма и размеры листов карты и выбор общего нулевого меридиана, который Швеция разместила в пяти градусах к западу от Стокгольма. В результате съемка в Швеции и Норвегии прошла отдельно, и эти страны получили отдельные топографические карты.
Если исключить информацию, привезенную в Европу братьями Поло, самые старые географические данные о России представляют собой описания земельных владений, составленные в середине XIII в., во время монгольской оккупации. Первая общая карта (рукописная) российских владений была составлена в середине XVI в. по приказу московского царя; эта карта была известна как Большой чертеж. Очевидно, она не предназначалась для общего пользования. В течение следующих двухсот лет карты Московии появлялись во многих популярных атласах Европы, но в самой стране до 1720 г. не предпринималось серьезных попыток провести топографическую съемку. В это время Петр Великий издал указ, в котором предписывалось направить тридцать молодых людей из Морской академии в разные провинции для проведения съемки, составления карт и подготовки детальных географических описаний. Эти молодые «геометры» должны были проводить съемку по районам и определять широты всех встреченных городов, но долготы им предписывалось брать из старых карт и каталогов. Работа шла под наблюдением Сената, а карты редактировал обер-секретарь этого органа.
В 1726 г. императрица Екатерина I распорядилась передать все карты, подготовленные морскими геометрами, в Академию наук для исправления и переработки. Примерно в это же время из Парижа прибыли двое Делилей, Жозеф Никола и Луи; они были поставлены во главе российской топографической службы. Кроме основанной ими астрономической школы, Делили организовали в 1739 г. в составе Академии наук особый Географический департамент, которым позже руководил академик Гейнц. В 1745 г. Географический департамент опубликовал атлас, в который вошли 1 общая и 19 специальных карт, 13 из которых представляли европейскую часть России в масштабе примерно 1 дюйм на 32 мили, и 6 – азиатскую часть в меньшем масштабе. Общая карта на двух листах охватывала всю империю в масштабе примерно 1 дюйм на 103 мили. По образцу Французской королевской академии наук на протяжении шестидесяти с лишним лет в разные районы России направлялись астрономические экспедиции, многие под общим руководством Делилей. Результаты были получены впечатляющие. Были открыты специальные учебные курсы для подготовки правительственных топографов; для этой же цели были организованы Константиновская землемерная школа и Межевой департамент Сената.
Петр Великий заложил основы русской военной топографической службы. Он учредил должность генерал-квартирмейстера, в чьи обязанности, в частности, входил сбор необходимой информации для Военной коллегии. В 1763 г. по приказу императрицы Екатерины II в подчинении генерал-квартирмейстера был организован Генеральный штаб. Императорское депо карт стало первым шагом к образованию Военно-топографического управления Генерального штаба – центрального государственного хранилища карт и планов. В 1812 г. оно было преобразовано в Военно-топографическое депо карт, первоначально в подчинении военного министра, а затем начальника топографического отдела Генерального штаба. 1816 год отмечает также начало первой систематической научной триангуляции страны, которая началась со съемки Виленской губернии. Средняя длина сторон треугольников составляла 11 миль, а точность работы практически не оставляла желать лучшего; вероятная ошибка измерений составляла ± 0,62 минуты. Под руководством профессора В.Г. Струве была проведена съемка Лифляндии (1816–1819), в процессе которой базис длиной 6,5 мили был проложен на льду озера Вир-Ярви. Его длина была измерена настолько точно, что позже этот отрезок использовали как часть длинной дуги для измерения градуса, которую прокладывали вдоль западной границы России. Обычно это измерение считается одним из наиболее точных в Восточном полушарии.
Первой значительной публикацией топографического отдела русского Генерального штаба стала большая карта Европейской России в масштабе 1:126 000 (3 версты на 1 дюйм. –
Эти первые русские топографические съемки оказали мощное воздействие на картографическую деятельность прочих европейских государств. Точность и усердие, проявленные русскими топографами, вкупе с громадностью находившейся под контролем царя европейской территории, вывели Россию на ведущую позицию в научных и политических кругах. К выгоде всех участников было реализовано несколько международных проектов, хотя и не слишком крупных. В 1835 г. был проложен ряд треугольников, соединивших российскую сеть со шведскими треугольниками возле Стокгольма. Русские и шведские топографы одновременно проложили звенья триангуляции по обоим берегам Аландского моря. Позже датские инженеры-географы продолжили ряд до берегов Скаане и острова Зеландия, и со временем триангуляционная сеть Норвегии соединилась со шведской. Таким образом была установлена геодезическая связь между тремя важнейшими скандинавскими обсерваториями Стокгольма, Христиании и Копенгагена. Из-за политических осложнений не был реализован еще один, более масштабный совместный проект. В 1826 г. французское правительство предложило русскому принять участие в измерении части 48-й северной параллели – линии, которая должна была связать воедино съемку французских, баварских и австрийских инженеров. Россия должна была измерить эту линию от Черновиц на Буковине до Волги или, возможно, до реки Урал. Если бы этот проект был реализован, европейские ученые получили бы непрерывную дугу, протянувшуюся больше чем на 48 градусов долготы, 18 из которых находились бы на Русской земле.
Несмотря на политические волнения в Европе и постоянное изменение политических границ, на протяжении XVIII в. было начато немало других проектов топографической съемки; некоторые из них были даже закончены. В 1767 г. австрийский генерал граф Иозеф Феррарис был назначен генерал-директором артиллерии Нидерландов. Под его руководством была немедленно начата топографическая съемка австрийских Нидерландов в том же масштабе, в каком была составлена французская карта Кассини. В
