Ведено. Зато в начале одиннадцатого мы дождались: давешний «багги» возвращался, да еще и в сопровождении десятка конных джигитов. Хм, ведь в Ца-Ведено один прикатил, а назад — с такой охраной. Неспроста!
— Курсант — Чужому, первым делом бей по всадникам, старайся не зацепить лошадей, — шепчу я, а чуткие ларингофоны ловят колебания моих голосовых связок.
— На хрена? — едва разбираю я в наушнике шепот напарника.
— Не тупи, мертвая лошадь — укрытие, почти бруствер, живая — полтонны паники, копыт и зубов.
— Принял!
— Тогда по моей команде. Я с головы колонны — ты с хвоста.
Я уже упоминал когда-то, что стрельба длинными очередями нужна только для подавления воли противника, чтобы у него, слышащего, как сверху, справа и слева звонко чирикает его смерть, даже мысли не возникло высунуть свой нос из-за укрытия. А вот если твой враг перед тобой весь, как на стрельбище, то длинные очереди ни к чему. В такой ситуации стрелять надо короткими прицельными очередями по два-три патрона. И если удача на твоей стороне, если враг не ждет подвоха, твой напарник — хороший стрелок, а цели вы заранее распределили, то… То тогда враги слишком быстро кончаются, ты еще и вкуса кровавой потехи не разобрал, а стрелять уже и не в кого. Только бьется в конвульсиях, громко и жалобно крича, сорвавшая растяжку и теперь агонизирующая на обочине лошадь. Остальные, потеряв седоков, поднимая облака пыли, несутся в сторону Ведено. Причем, как я успел заметить, к смерти, по меньшей мере, трех Непримиримых мы с Толей руки не приложили. Кто там рассказывал, что лошадь на упавшего на землю всадника не наступит? Эти не просто наступили — промчались всем табуном, круша грудные клетки и растаптывая черепа. Да уж, хреновая смерть, уж лучше от пули…
— Толян, снимай и башкой вертеть не забывай! — командую я и ссыпаюсь с небольшим оползнем вниз. Главное сейчас — не напороться на свою же растяжку, вот хохма-то будет! Подскакиваю к залитой кровью, но все еще исправно фырчащей двигателем машине. Одним движением ножа срезаю с мертвого посыльного туго набитую какими-то бумагами сумку. Смотреть — нет времени, все позже! А пока — в ранец ее! Еще один взмах лезвием, и запачканный густой черной кровью рукав с ощерившимся золотоглазым волком летит в РД, следом за сумкой. Практически обезглавленное тело водителя — из кабины долой. Хорошо еще, что пулями его назад, на прикрытый ржавым кожухом двигатель отбросило, на водительском сиденье крови нет. Разгоняю чудо постапокалиптического автопрома и, почти проехав мост, резко выворачиваю руль влево и бью по тормозам. «Багги» накрепко застревает между бетонными блоками, выполняющими функции перил. Нормально, вот и готова импровизированная баррикада. Так, стоп, а что это за ящик в багажнике? Гранаты? Эх, жаль не тротил!!! Но два десятка «эфок» — тоже неплохо. Мост ими, конечно, не обвалить, но зато можно сделать «маленький приятный сюрприз» тем, кто попытается эту баррикаду с места сдвинуть. Вкручиваю запалы во все гранаты, а потом, словно при установке растяжки, почти до конца вытаскиваю шпильки предохранительной чеки. Сильное сотрясение или рывок и — адиос, мучачос! Из одной Ф-1 я «колечко» выдергиваю совсем, а предохранительную скобу прижимаю сверху гранатным ящиком. Задумка — простая, как мычание: тот, кто попытается убрать машину с моста, просто обязан будет ее сильно дернуть. От рывка ящик, не слишком-то устойчиво стоящий сверху на «эфке», точно свалится, освобождая зажатую скобу. Что получим в результате? Почти одновременный взрыв двух десятков оборонительных гранат. По совокупности — почти что осколочная авиабомба! Думаю, Непримиримым понравится! У меня за спиной размеренно и хлестко бьют одиночные: Толя не только снимает дело рук наших, но еще и проводит «контроль».
Бегом возвращаюсь к месту устроенного нами побоища и собираюсь продолжить охоту за «волчьими головами», но меня останавливает предупреждение напарника:
— Движение от Ца-Ведено!
Ох, елки, чуть не увлекся! Шурша мелкой галькой и пару раз оскользнувшись, взбегаю вверх по склону и ныряю под своего «лешего». Магазин в автомате — сменить, ВОГ загнать в подствольник, подрывную машинку привести в боевое положение. Ну, все, господа, я снова вооружен и смертельно опасен.
И все-таки я слегка просчитался. Тревожные группы с обеих сторон подъехали к мосту почти одновременно. Зато дальше все идет — как по нотам: две «Нивы» из Ца-Ведено вплотную подъезжают к «пятачку», на котором кучей лежат трупы, едва не наехав на залитые кровью тела. Ай, молодцы! В сектор поражения МОН-50 вы, мои хорошие, уже попали. Четверо боевиков, чуть не на ходу выскочившие из машин, изображают боевое охранение, присев на одно колено возле своих авто и повернув стволы автоматов в сторону гор. Еще четверо — начинают осматривать трупы, видимо, пытаясь понять, что же тут случилось. На веденской стороне моста — вообще цирк, с джигитовкой и клоунадой. Тамошняя «ман- группа»[12] — вся верхами. И сейчас сразу трое джигитов собираются выдернуть застрявший «багги» своими лошадками. Ню-ню, бог в помощь!!!
Бахает знатно, я на несколько секунд даже теряю слух. Славные веденские джигиты вместе со своими коняшками теперь годятся разве что на колбасу: разметало их просто в мелкие клочья. Бандиты из Ца- Ведено, похоже, не пострадали, корпуса «Нив» приняли на себя большую часть осколков, но вот контузило их, судя по всему, серьезно. Несмотря на это они вполне грамотно занимают оборону. Нет, ребята, извините, воевать с вами мне сегодня что-то не хочется. Раскрытой ладонью я сильно бью по кнопке пээмки. Еще два взрыва — и поражающие элементы МОНок с визгом разлетаются и с влажным чпоканьем входят в живые тела и трупы или бесполезно дырявят корпуса и без того уже не подлежащих восстановлению «Нив» и «багги». Удивительно, но даже после этого на залитом кровью и заваленном клочьями мяса и человеческими внутренностями «пятачке» еще есть живые. Трое. Вернее — двое, потому что третий судорожно дергает ногами в предсмертных конвульсиях. А вот оставшаяся парочка: лысый бородач с залитым кровью лицом и длинноволосый амбал с зеленой повязкой с сурой из Корана, перехватывающей лоб, очень грамотно дали по длинной очереди наугад, но в нашу сторону (на меня даже срезанная пулей ветка акации шлепнулась), и рывком ушли на противоположную обочину, видимо, намереваясь скатиться в ущелье. И все бы могло у них получиться, да вот только один поганец, по имени Миша Тюкалов, поставил на пути их отхода несколько растяжек. Два взрыва, протяжный, захлебывающийся крик… Похоже, все.
— Толя, продолжай снимать и «пасти» ситуацию! Я — вниз!
Ох, мать!!! Уж на что я привычный, но тут даже меня замутило: и вид, и запах — куда там скотобойне. Бегом, стараясь не сильно испачкаться, а главное — не приведи бог, не поскользнуться и не рухнуть, перемещаюсь от одного тела к другому, срезая шевроны-«бошки». Так, на ту сторону моста и в пропасть — не полезу, черт с ним, на фото все будет. А пока надо вот еще что сделать… Идея, правда, не совсем моя, в одной хорошей книжке когда-то подсмотрел, но, думаю, к ситуации вполне применимо…
Когда через пятнадцать минут к месту побоища прибыл окруженный толпой охранников амир Ведено, то ему передали перепачканный кровью лист плотной бумаги, который был прилеплен к радиатору одной из «Нив». На нем крупными буквами, серым свинцовым карандашом по-русски было написано:
«Еще раз тронете могилу в Беное — сложу из голов ваших шакалов пирамиду, свиной кровью ее оболью, и у каждой изо рта отрезанный хер торчать будет. В таком виде их не то что в Джанну[13] не пустят, но и из Джаханнама[14] Иблис[15] пинками выгонит. Хватит мертвых позорить!!!».
— Главное, держи левый фланг и тыл, Толян, не дай им нас обойти! — шепчу я, глядя, как четверо «цифровых» бородачей грамотно, прикрывая друг друга, подбираются к развалинам кошары, в которой занял оборону Курсант. — Это не основная группа, мы их махом перемелем, если тормозить не будем. Но начинать только по моей команде.
Эх, елки, а ведь так все хорошо начиналось! От Ца-Ведено ушли чисто. Но по старому пути возвращаться было нельзя, и я, припомнив свои многочисленные «хождения по мукам» в здешних горах в 2010-м, повел наш с Толей «победоносный отряд» на запад. Перевалим через невысокий, всего километровый, хребет Керкендук, обойдем с севера Хатуни и выйдем прямо к Агиштам. Эта деревушка, судя по словам Костылева, уже много лет как брошена, зато от нее, вдоль дороги или просто по течению узенькой речки Басс, рукой подать до Шали. Ну, а уж от Шали-то мы до Аргуна как-нибудь доберемся. Ага, блин, раскатал губу, наивный чукотский юноша!
