наградной на ЗБЗ,[65] остальным выписаны поощрительные денежные премии. Во всех случаях указано, что повод разглашению не подлежит. Мало того, эта информация обязательно пройдет мимо глаз одного гнуса в Ханкале…
— Не понял? Вы что, получается, «крота» вычислили, но не повязали?
— Успокойся. Вычислили мы аж шестерых: троих в Ханкале, двоих в Червленной и в Моздоке одного… Тебе, кстати, за это спасибо. Именно на мельтешении вокруг твоей персоны они все и погорели. Так вот, самых опасных мы «приняли», а парочку оставили, но взяли под плотный контроль, теперь будем через них аккуратненько туркам и Непримиримым «дезу» сливать. Как говорится: «Для хороших людей дерьма не жалко». Ладно, речь не об этом. Помимо того, что ты сам выдумал, мы еще кое-чего сообразили. Например, по всем официальным записям вот эта вот дурмашина сегодня летала не под Ботлих, а в район давно разрушенного села Сурхахи, что рядом с Назранью. Там есть подходящая для посадки площадка, ее даже несколько раз как ВПП использовали. Мало того, один из этих парней, — Олег кивает в сторону хохочущих над чем-то автоматчиков, — сегодня или завтра, ну, может, послезавтра, по обстоятельствам, «выпьет лишнего» и проболтается второму гнусу, на этот раз тому, что в Моздоке, про этот самый полет. Мол, летали под Назрань, забрали девять человек и какой-то ящик.
— Гнус этот твой не заподозрит подставы?
— Ну, во-первых, он ни разу не мой, — обиделся Олег. — А во-вторых, мы ж не пальцем деланные, обставим все красиво… Так что не переживай, прикроем твоего человека со всех сторон.
— Твоими бы устами…
Несмотря на некоторые сомнения настроение мое улучшается. Как ни крути, Олег в своем деле специалист. Если пообещал, что залегендирует наше возвращение так, что под Ильяса никто не подкопается — значит, сделает.
— Кстати, о птицах, Олег, а что за самолет такой? Смотрю на него, смотрю, вроде как видел его, но не уверен.
— Миша, я тебе удивляюсь, — хмыкает в ответ Исмагилов. — Это ж Л-410 чешский. Древнее него — только Ан-2 да мамонты. С конца семидесятых «кукурузники» на них заменяли, правда, к счастью для нас, так до конца и не заменили. Неужто там не видел ни разу?
Слово «там» Олег специально выделил, чтобы я не тормозил и сразу понял, что он имеет в виду далекое прошлое.
— Не, не доводилось, — отрицательно мотаю головой я. — А почему «к счастью»?
— Да потому, что остались на мелких аэродромах и те, и другие. Реактивная-то авиация быстро накрылась: большая часть вместе с большими городами, остальное — что электромагнитным импульсом пожгло, что потом, во время Большой Тьмы, на хозяйственные нужды раздербанили… А эти вот малявки вроде как и не нужны никому были, потому и уцелели. Сейчас каждая — на вес даже не золота, а не знаю чего… Родия какого-нибудь или осмия. Так что — цени, едрена кочерыжка! Видишь, как мы за тобой спешили!
— Сдается мне, господин майор, что не за мною ты спешил, так что не надо мне тут петь военных песен, — скептически хмыкаю в ответ.
— Ладно, допустим, не только за тобой, но все равно я чертовски рад видеть твою наглую рожу, — широко улыбается в ответ контрразведчик. — Кстати, а что за паренек с тобою?
— Сложный вопрос, Олег, — я невольно бросил взгляд на безмятежно дремлющего Руслана. — Я о нем практически ничего не знаю, просто в одной камере у турков сидели. Думаю, как приедем, надо будет с ним кому-то из твоих ребят пообщаться. Только не так, как со мной сначала, а по-человечески…
Исмагилов, видимо, вспомнив обстоятельства нашего знакомства, криво ухмыльнулся.
— Понял, стандартная процедура фильтрации. Сделаем. Тебе как, краткую выжимку потом подбросить?
— Можно и некраткую. Если честно, глянулся мне парень. Думаю — нету в нем никакой гнили. Планирую ему долгосрочное сотрудничество предложить.
— Думаешь, хороший специалист? — Олег бросил взгляд на стоящую между колен Руслана винтовку, которую он даже во сне аккуратно и крепко прижимал к себе руками.
— Думаю, да. Есть основания…
Я снова вспомнил стену в кабинете Кылыча. Не зря, мне кажется, эта винтовка на ней висела, ой не зря.
На военном аэродроме Моздока, вернее, не самого Моздока, а огромной воинской части, что располагалась в паре километров от города, нас уже ждали. Прямо на летное поле к остановившемуся самолету подлетели два бронированных внедорожника «Тигр», а чуть поодаль замер БТР охранения. Все серьезно! Летевшие с нами автоматчики самостоятельно, без нашего участия, перегрузили ящик в один из «Тигров», а Исмагилов указал нам с Русланом на второй.
— Давай, Миша, усаживайтесь и езжайте. О вас на месте уже в курсе, разместят и накормят, а я позже заеду. Идет?
Мы синхронно кивнули и полезли в теплое, протопленное нутро «нашего ответа „Хаммеру“». Как ни крути, а в салоне летящего на почти четырехкилометровой высоте самолета было, мягко говоря, прохладно.
— Кстати, Рус, ты раньше летал?
— Не-а, ни разу не доводилось.
— А чего ж сразу спать улегся? Неужели не интересно было?
— Да какое там интересно? Я со страху чуть не помер, когда эта фигня взлетела! Не, думаю, лучше глаза закрою, чтобы ничего не видеть, а там оно как-то само собою и уснулось. Слушай, Миш, как думаешь, меня сейчас что, снова в камеру? Ну, до выяснения…
— Не знаю, дружище, но — вряд ли. Олег, ну, майор, что за нами прилетел, сказал «стандартная фильтрация»…
— А, ну это нормально. Это мы уже проходили…
— Интересно, когда ж ты успел?
— Да было дело. Расскажу попозже.
— Ладно, позже, так позже.
Привезли нас, как несложно догадаться, в местную контрразведку. Причем Олег, похоже, уже успел отдать все распоряжения прямо из кабины «Тигра» по рации. Потому как нас с Русланом тут же развели по разным комнатам, предварительно обоих разоружив.
— Не переживайте, парни, — успокоил нас сидящий в бронированном «аквариуме» дежурной части лейтенант, — не пропадут ваши карамультуки, я пригляжу.
Руслана увели «фильтроваться», а меня солдат, по виду — типичный срочник, наверное — помдеж, отвел в небольшую комнатушку рядом с «дежуркой». Судя по старому, в нескольких местах продавленному дивану, обшарпанному письменному столу, на краю которого примостилась маленькая электроплитка со стоящим на ней большим алюминиевым чайником и висящему на стене шкафчику с чашками, сахарницей и кульками со всякими пряниками-сухарями, это была комната отдыха дежурной смены.
— Вы здесь пока покемарьте, товарищ лейтенант, а когда за вами приедут, я вас толкну.
— Лады, — легко соглашаюсь я, и, как только солдат выходит, стянув берцы, с довольным стоном вытягиваюсь на диване.
— Слушай, Олег, у тебя точно никаких проблем не будет из-за того, что ты его в Червленную забрал?
— Да не переживай ты. Я ж не просто так забрал. Он у нас проходит как один из фигурантов важной оперативной комбинации. И от той информации, которую мы можем от него получить, очень многое зависит. Именно поэтому он едет сейчас с нами, а не в камере в Моздоке результатов проверки дожидается. А если какая-то ерунда всплывет, то ласты тебе, парень, — Исмагилов, грозно глянул на скромно притихшего в уголочке Руслана, — мы и в Червленной завернем. Дело недолгое.
Олег сидит на переднем пассажирском кресле «Тигра», развернувшись вполоборота к нам, устроившимся позади него на боковых сиденьях. Вчера с аэродрома в Особый Отдел мы, похоже, ехали на армейской модификации, там между кабиной водителя и пассажирским отсеком — глухая стенка. А этот —
