вверх.
Прихожая была пуста.
Сьюко следовал за мной. Дверь в комнату была приоткрыта и слегка покачивалась. Причиной был сквозняк от широко открытого окна на балкон, — казалось, Мария, почуяв недоброе, улизнула в последний момент.
Я махнул рукой Сьюко и Коко, стоявшим в тесной прихожей.
Они осторожно приблизились. Ковер заглушал звуки. Когда они остановились, я показал на открытое окно.
— Есть только один путь.
— Она превратилась? — тихо спросила Коко.
— Я допускаю это. Нормальному человеку такие упражнения небезопасны.
Вздохнув, я вышел на балкон.
Сьюко шел за мной. Мы остановились у парапета и старались не отвлекаться на чудесный вид на море.
Необыкновенная луна висела над волнами. Она светилась в воздухе, словно подвешенная на нитку. Под ней шевелилась бездна. Светлые контуры какого-то судна были как нарисованные.
Сьюко наклонился вперед и посмотрел наверх.
Если Мария превратилась, нужно быть готовыми ко всему. Она могла взобраться на другой балкон.
Ничего не было видно.
— Нет…
Сьюко проглотил последние слова, потому что позади нас что-то грохнуло.
В ту же минуту мы ворвались в комнату, держа оружие наготове. Нашему взгляду предстала ужасная картина.
Затейник вырвался из соседней комнаты не в дверь, а разнеся стену, доказав, какие тонкие они в этом доме.
Он ввалился в комнату и налетел на совершенно ошарашенную, застывшую от страха Коко…
Мы знали, что можем опоздать. Пуля тоже оказалась недостаточно проворной. Мы услышали звенящий крик, и Коко исчезла под ужасным, покрытым шерстью торсом.
Брызнула кровь, окрасив ковер и стены…
Громыхнул револьвер Сьюко, моя “беретта” тоже выстрелила, и две освященные серебряные пули вошли в туловище монстра.
Затейник одновременно закричал и зарычал. Это были какие-то первобытные звуки, которых я никогда не слышал. Он тут же приподнялся и упал набок.
Сьюко выстрелил еще раз, но чудовище вскочило на лапы и проскочило в прихожую. Инспектор продолжил преследование, а я опустился возле тяжело раненной, стонущей Коко, лежавшей на полу.
Минутой позже я присоединился к Сьюко.
Затейник был в прихожей. Наши выстрелы уже подействовали, и он двигался далеко не так ловко, как прежде.
Качаясь, неуверенно ступая, ужасное существо, широко расставив лапы, приблизилось к стеклянной двери, в надежде уйти по лестнице. Мы не стреляли, потому что кто-то открыл дверь своей квартиры, вышел из нее и столкнулся с окровавленным монстром. Женщина завизжала, как ошпаренная. Затейник же рванул ее к себе, прикрываясь от выстрелов.
Я пробежал мимо Сьюко, целясь в голову чудовища, и отскочил в сторону, когда обезумевшую от страха женщину монстр швырнул мне навстречу. Она ничего не соображала и пыталась схватить меня за руки. Я прижал ее к стене.
Стеклянная дверь была закрыта, но стекло в раме, можно сказать, отсутствовало, и Затейник мгновенно проскочил в нее.
Он поднялся на последнюю ступеньку, и тут силы покинули его.
Сьюко, державший наготове духовую плеть, воздержался от удара, увидев превращение монстра в человека.
Мария Фаланга, она же Затейник, упала на колени.
Она прижала ладони к голове, это были уже не лапы. Появились продолговатые ногти. Показались пальцы, исчезла густая шерсть. Она кричала.
Я стоял подле Сьюко и смотрел на нее. Казалось, Мария хотела снять кожу со своего лица. Когда руки ее опустились, мы увидели, однако, не лицо, а искаженную, оплывшую морду с глубокими ранами, из которых сочились не капли крови, а какая-то серая сиропообразная масса.
Тут она упала.
Мы не пытались остановить падение. Тело человека-монстра скатилось вниз по лестнице.
— Пойду поищу телефон, — сказал я и ушел. Сьюко в это время рассматривал Затейника.
От чудовища осталось лишь нечто дурно пахнущее, бесформенное, не заслуживающее обозначения словом “тело”. Оно было покрыто серой слизью, вытекающей из многочисленных ран и расползающейся тонким слоем.
Таков был конец Затейника.
Приятно удивил нас тот факт, что относительно быстро появилась “скорая”, и медики оказали помощь Коко, получившей тяжелые повреждения.
Нам удалось найти коллегу Кавальдоса. Он появился вместе со своими сотрудниками, все они были вооружены.
— Вы взяли его?
— Да.
— Где?
Вместе мы зашли в подъезд. Полицейский долго рассматривал останки.
— И я должен этому верить?
— Должны.
Кавальдос засмеялся и отвернулся.
— Я так и сделаю. — Обратившись к своим сотрудникам, он приказал:
— Собрать это и сжечь на пляже.
Сунув руку в карман, Кавальдос достал бутылку со спиртным.
— Это особенный ром. Хотите глоток?
Я кивнул. Сьюко тоже был согласен.
Мы выпили рома, у обоих свело дыхание. Кавальдос широко улыбнулся.
— Это происходит со всеми, кому я предлагаю дружбу, сеньоры. Не волнуйтесь. После третьего глотка вы почувствуете себя как у бога за пазухой.
— Или как черт на сковородке, — с трудом выдохнул я и услышал хохот бразильского коллеги, подтверждавший, что ответ ему понравился.
