вящему беспокойству, были и вооруженные солдаты. Это был один из тех маленьких пунктов, которые экономисты развивающихся рынков по всему глобусу, так много говоря с друг другом, забыли принять во внимание. Трейдер-ветеран Марти О'Коннелл называет это эффектом пожарной команды. По его наблюдениям, пожарные, долгое время не занимающиеся своим прямым делом и которые говорят друг с другом слишком долгое время, приходят к заключениям, которые внешний, беспристрастный наблюдатель нашел бы смехотворными (они развивают политические идеи, которые подобны рассуждениям экономистов). Психологи называют это научным термином, но мой друг Марти не имеет никакой подготовки в клинической психологии
Умники из Международного Валютного Фонда были наняты Российским правительством, которое обманулось на их счет. Позвольте напомнить, что экономисты оцениваются по тому, насколько интеллектуально они звучат, а не по научной мере их знаний действительности. Однако, цену облигаций не одурачить. Она знает больше, чем экономисты, больше, чем карлосы из отделов развивающихся рынков.
Луи, старый трейдер за соседним столом, который перенес много унижений от богатых трейдеров развивающегося рынка, был отмщен. Луи был тогда 52-летним рожденным-и-выращенным-в-Бруклине трейдером, который более, чем за три десятилетия пережил каждый отдельный мыслимый рыночный цикл. Он спокойно смотрел на Карлоса, сопровождаемого до двери охранником, подобно захваченному солдату, и бормотал на своем Бруклинском акценте: 'Экономика-шмекономика. Это всё рыночная динамика'.
Карлос теперь вне рынка. Возможность, что история докажет его правоту (в некоторый момент в будущем) не имеет никакого отношения к тому факту, что он является плохим трейдером. Он имеет все черты вдумчивого джентльмена, который был бы идеальным зятем. Но у него есть большинство признаков плохого трейдера. И, в любой момент времени, самые богатые трейдеры -часто худшие трейдеры. Я назову это кросс-секционной проблемой: в установленный момент на рынке, наиболее прибыльными трейдерами, вероятно, будут те, которые являются самыми пригодными к самому последнему циклу. Это случается не слишком часто с дантистами или пианистами - из-за природы случайности
Мы встретили Джона, соседа Неро, в главе 1. В возрасте 35 лет он уже в течение семи лет был на Уолл-Стрит корпоративным 'высокодоходным' трейдером облигаций, с момента окончания им Школы Бизнеса Пасе. Он поднялся по служебной лестнице и возглавил команду из десяти трейдеров за рекордное время -благодаря переходу между двумя подобными фирмами Уолл-Стрит, который предоставил ему щедрый контракт о разделении прибыли. Контракт давал ему 20% его прибыли, на конец каждого календарного года. Кроме того, ему позволяли вкладывать его собственные личные деньги в его сделки - большая привилегия.
Джон - не тот, кого можно назвать преимущественно интеллектуальным, но он, как полагали, имел хорошую долю делового здравого смысла. Он, как обычно говорят, был 'прагматическим' и 'профессиональным'. И создавал впечатление, что он был прирожденным бизнесменом, никогда не говоря что-либо явно необычное или неуместное. Он оставался спокойным в большинстве обстоятельств, редко выказывая любые формы эмоций. Даже его высказывание в сердцах ('это Уолл-Стрит!') было в таком контексте, что звучало, в общем, профессионально.
Джон одевался безупречно. Это было отчасти из-за его ежемесячных поездок в Лондон, где его отдел имел подразделение, контролирующие Европейские высокодоходные активы. Он носил темный деловой костюм от ххххххх, с галстуком ххххххх -достаточно, чтобы создать впечатление того, что он воплощение успешного профессионала Уолл-Стрит. Каждый раз, когда Неро сталкивался с ним, он чувствовал себя плохо одетым.
Отдел Джона, преимущественно, был занят деятельностью, называемой 'высокодоходной' торговлей, которая состояла в приобретении 'дешевых' облигаций, которые давали доходность, скажем, 10 %, в то время, как ставка заимствования для его учреждения была 5.5%. Эти чистые 4.5% дохода, также называемого дифференциалом процентной ставки - казались небольшими, но можно было использовать кредитный рычаг, что умножало прибыль. Джон делал это в различных странах, заимствуя по местной ставке и вкладывая в 'рисковые' активы. Для него было легко собрать около 3 миллиардов долларов в номинальной стоимости таких сделок на разных континентах. Он хеджировал риски ставки процента, продавая фьючерсы на правительственные облигации США, Великобритании, Франции и других, ограничивая, таким образом, дифференциал процентной ставки между двумя инструментами. Он чувствовал себя защищенным своей стратегией хеджирования -спрятавшимся в кокон (или он так думал) от тех противных колебаний всемирных процентных ставок.
Человек, который знал компьютеры и уравнения
Джону помогал Генри, иностранный кадр, чей английский язык был непонимаем, но который, как полагали, был, по крайней мере, компетентным в методах управления риском. Джон не знал никакой математики и полагался на Генри. 'Его мозги и моя деловая хватка', - обычно говорил он. Генри снабжал его оценками рисков для всего портфеля. Всякий раз, когда Джон чувствовал беспокойство, он просил Генри представить обновленный отчет. Генри был аспирантом по теме исследования операций, когда Джон нанял его. Его специальность называлась Компьютерные финансовые вычисления, которая, как указывает название, кажется, фокусируется исключительно на компьютерных программах, работающих всю ночь. Доход Генри вырос с 50,000$ до 600,000$ за три года.
Большая часть прибыли, полученной Джоном для его компании, не относилась к дифференциалу процентной ставки между инструментами, описанными выше. Прибыль появилась от изменений в стоимости ценных бумаг, которые держал Джон, главным образом потому, что множество других трейдеров приобретали их, подражая стратегии торговли Джона (и, таким образом, вызывали подъем цены этих активов). Дифференциал процентной ставки стоял ближе к тому, что Джон считал, 'справедливой стоимостью'. Джон верил, что методы, которыми он вычислял 'справедливую стоимость' были надежны и устойчивы Его поддерживал весь отдел, который помогал ему анализировать и определять, какие облигации были привлекательны и предлагали потенциал роста капитала. Для него было нормальным заработать эту большую прибыль через какое-то время
Джон устойчиво делал деньги для своих работодателей, возможно даже более, чем устойчиво. Каждый год полученные им доходы почти удваивались по сравнению с предыдущим годом. В течение его последнего года, его доход совершил квантовый скачок, поскольку он получил капитал для своих сделок, больший его самых диких ожиданий. Его премиальный чек был равен 10 миллионам (до вычета налогов, что дает сумму налога около 5 миллионов). Личный капитал Джона достиг 1 миллиона когда ему было 32. К 35 годам он превысил 16 миллионов. Большая часть этого получилась в результате накопления премий, но значительная доля появилась в результате прибыли от его личного портфеля. Из 16 миллионов, приблизительно 14 миллионов он держал вложенными в свой бизнес. Они позволили ему благодаря рычагам, (то есть, использованию заимствованных денег), держать портфель в 50 миллионов, вовлеченных в его сделки, с 36 миллионами, заимствованными у банка. Эффект рычага таков, что даже маленькая потеря была бы усилена и стерла бы его.
Всего только несколько дней потребовалось для 14 миллионов, чтобы превратиться в воздух. И в то же самое время Джон потерял свою работу. Все случилось в течение лета 1998, с исчезновением стоимостей высокодоходных облигаций Рынки вошли в волатильную фазу, в которой почти все, куда он вложил капитал, пошло против него в то же самое время Его хеджи больше не работали. Он был зол на Генри потому, что тот не указал ему, что такие события могли случиться. Возможно, была ошибка в программе.
Его реакция на первые потери была довольно характерной - игнорировать рынок. 'Можно было бы сойти с ума, если прислушиваться к колебаниям настроения рынка', - сказал он. Он имел в виду этим заявлением, что 'шум' имеет реверсивный характер и будет, вероятно, возмещен 'шумом' в противоположном направлении. Это был перевод на простой английский язык того, что Генри объяснил ему. Но 'шум' продолжал прибавлять в том же самом направлении.
Совсем как в библейском цикле, потребовалось семь лет, чтобы сделать Джона героем и только семь дней - чтобы сделать его идиотом. Джон - теперь пария; у него нет работы и на его телефонные звонки не отвечают. Многие из его друзей были в такой же ситуации. Как!? Со всей доступной ему информацией, с его прекрасным отчетом о сделках и, (следовательно, по его мнению, интеллекте и навыках выше средних),
