Против смертности плоти и камня костей,
Против коварства крови твоей,
Против блажи любовной и злой!»
– Но ведь жажды нет, да и голода нет,
А сердце я снова разбил:
Я в зеркале вижу подвялый цвет
Лица: поцелуй мне губы сгубил.
Пусть я хил, пусть я слаб, но девчонка меня
Сочла вполне мужиком:
Я ее повалил и поговорил
С ее веселым грехом!
Настоящая роза в постели ее,
Блажь, которую не убить,
Человек, которого не повесить,
Как солнце не погасить, –
Восстаньте вы все против истин отца,
Чтоб из хлева кровавых свиней
Не выскочил демон в облике пса,
Пожиратель радостных дней!
Нет, я не буду таким дураком,
Чтоб убить и солнечный свет,
И весну, и подружку, и красоту!
Тысячекратное «НЕТ»!
Есть радость – проснуться веселым днем
И другом назвать рассвет!
Пусть небо диктует законы земле
Бессчетные множества лет!
Ни свет, ни тьма мне не враги,
Но единая благодать!
А ты и синице, и пауку
Решил войну объявлять?
Для тебя и солнце, и судьбы людей,
И весь мир – воплощенье зла?
Так возьми обратно свои слова,
Пока тебя смерть не взяла!
41. А ГОРЕ - ВОР ВРЕМЕН
А горе – вор времён. Оно ползком уйдет,
А годы плаваний? – Их жизнь-луна крадет,
И веру боль-воришка тоже стянет,
А веру ту, которая сильна,
Полуутопит море, ибо на
Колени мощь времён она сдувала дико.
Старик забудет привкус крика,
В часы ветров, в часы худеющих времён
Изгоев незабывших позовем,
Седлавших лунный свет на тонущей тропе:
Так старики и забывают горе.
А кашель их сухой, парящий альбатрос,
Обратно принесет их молодости кость
Лишь добреди с солеными глазами
До той кровати где лежит она,
Бросавшая как кости времена
В приливы исторических вершин,
Не зная времени, но просто влюблена
В того, кто время крал ночами (да и днями!).
И вот опять отцы его впускают в дом,
И входит с жульническим он лицом,
Смерть вспыхивает в рукаве, и временами
С добычей, с запыленною мошной,
Наполненной пустыми семенами
Опять подкрадывается она
К могиле скакуна.
Она следит за тем, кто явно вне закона,
Глядит на горе перемётное при нем –
Она не гонится с серебряным свистком,
Вдоль по ведущим к смерти пикам дней,
Кусающих смертельно пузырей,
Но никакой сексообразный третий глаз
Из центра радуги и не взглянул на вас,
А радуга соединила вновь людские
Две половинки... Все останется как есть:
По прежнему залив зовет к смертям,
Но форму жизни воры-времена
Вернут отцам...
42. И БЕЗВЛАСТНА СМЕРТЬ ОСТАЕТСЯ
И безвластна смерть остается,
И все мертвецы нагие
Воссоединятся с живыми,
И в закате луны под ветром
Растворятся белые кости,
Загорятся во тьме предрассветной
На локтях и коленях звезды,
И всплывет все, что сожрано морем,
