самое. Ту же страсть, если говорить совсем откровенно.
Но как они могут быть вместе? Они принадлежат к разным племенам! Они не имеют права на такие чувства.
Синегривка сонно выбралась из своего гнездышка и вышла из палатки. Дождевые тучи ушли, оставив после себя чистое бледное небо. Рассвет потихоньку разгорался над лагерем, бросая желтые лучи на поляну. Холодный воздух пощипывал нос и лапы.
Коготь протиснулся мимо нее и побрел к скале, где Пятнистый уже распределял дневные обязанности.
— Идешь, Синегривка? — пробасил он, обернувшись через плечо.
Львиногрив и Буран уже ждали ее в тени под скалой. Камнехвост с тоской смотрел на них из-за веток поваленного дерева. Его воинская жизнь закончилась много месяцев тому назад, но он все еще не мог с этим смириться. Рябинка и Вихрегон завтракали неподалеку, а Птицехвост и Змеезуб нетерпеливо расхаживали по поляне, распушив шерсть, чтобы не мерзнуть. Их оруженосцы, Рыжелап и Искролапа отрабатывали боевые приемы на краю поляны.
— Пестролапа! — окликнул Дроздовик свою ученицу. — Прекрати приставать к Пышноусу! Иди сюда, я сообщу тебе твои обязанности на сегодня.
— Прости! — пискнула Пестролапа, поспешно отряхивая с лап приставшие травинки. — Я просто помогала Пышноусу смешивать окопник.
Дроздовик страдальчески закатил глаза.
— Пестролапа, ты же будущая воительница! У нас в племени уже есть два целителя, этого вполне достаточно.
— Привет, Синегривка! — радостно воскликнула Снежинка, бросаясь к своей наставнице. — Чем займемся сегодня?
Синегривка слегка растерялась. Только теперь она вспомнила, что еще не составила план занятий. Она была так поглощена мыслями о Желуде, что и думать забыла о своих обязанностях!
— Поохотимся, — выпалила она первое, что пришло ей в голову.
— Отлично! — обрадовалась Снежинка.
— Нужно увеличить охотничьи патрули, — объявил Пятнистый. — Наступление холодов грозит голодом, и чем лучше мы будем питаться сейчас, тем легче перенесем грядущие испытания.
Коготь хлестнул хвостом по земле и оскалил зубы.
— Когда мы пойдем расставлять пограничные метки на Нагретых Камнях?
— Солнцезвезд хочет послать боевой отряд на вечерней зорьке, — ответил глашатай.
— Я хочу войти в этот отряд, — объявил Коготь.
— Непременно, — кивнул Пятнистый. — Но я надеюсь, что битвы не будет.
Вместо ответа Коготь глубоко вонзил когти в твердую землю.
У Синегривки зашлось сердце. Что если ей придется столкнуться с Желудем в бою? Разве она сможет поднять на него лапу?
— Синегривка? — окликнул ее Пятнистый. — Я слышал, ты вчера занозила лапу. Наверное, тебе сегодня лучше посидеть в лагере?
Волна стыда захлестнула Синегривку.
— Нет, не стоит. Мне уже лучше!
— Не хватало только, чтобы рана воспалилась! — покачал головой Пятнистый. — Береженого Звездное племя бережет. Ты поможешь в детской, это тоже важно.
— Но я обещала Снежинке взять ее на охоту.
— Я сейчас веду Чернушку в овраг, — сказал Вихрегон, отрываясь от еды. — Могу и Снежинку взять с собой. Пусть потренируются вдвоем!
— Спасибо, — пролепетала Синегривка, потупив глаза. Уши ее пылали от стыда. Лучше бы она в самом деле наступила на колючку! Подняв голову, она виновато проводила глазами свою ученицу, убегавшую из лагеря вместе с Вихрегоном и Чернушкой. Вот к чему приводит попытка нарушить Воинский закон! Она еще даже не встретилась с Желудем, а уже погрязла во вранье.
— Дать тебе мазь для лапы? — спросил Пышноус.
— Н-нет, спасибо, — пролепетала Синегривка, поспешно пряча свою якобы больную лапу, пока целитель не разглядел ее лучше.
— Не болит?
— Нет, — помотала головой Синегривка. — Ничего страшного. Наверное, это был острый обломок камыша или что-то в этом роде, — пробормотала она. — Просто царапина.
Пышноус кивнул, взмахнув хвостом.
— Оно и видно! — фыркнул он. — Ох уж эти походы на чужие территории! Котам следует держаться своей земли, вот что я скажу.
Синегривка похолодела. Неужели он догадался, что она врет? Синегривка испуганно посмотрела в глаза целителю. Может быть, Звездное племя предупредило его о том, что происходит между ней и Желудем?
— Ладно, вылизывай ранку почаще, а если начнет опухать и дергать, приходи ко мне, я дам тебе мазь против воспаления, — бросил Пышноус и пошел к детской.
Если бы Звездное племя не хотело, чтобы она встречалась с Желудем, оно бы, наверное, предупредило Пышноуса, и тот попытался остановить ее. Но он ничего такого не сделал. Может быть, Звездное племя не против, чтобы это случилось? Возможно, это ее судьба?
— Ох, как же я ненавижу неизвестность! — простонала Кривуля.
Синегривка приподняла голову и посмотрела на нее.
— Не волнуйся, они скоро вернутся.
Она пришла в детскую, чтобы поддержать Кривулю, пока боевой отряд устанавливал новую границу на Нагретых Камнях. Но мысли ее были далеки и от Кривули, и от Нагретых Камней. Она думала о Желуде. Что он ей скажет? И что она ему скажет? Вдруг она сделает какую-нибудь глупость, например, от волнения запутается в собственном хвосте и растянется на земле? Синегривка посмотрела на блестящую от росы поляну. Луна вставала над лесом.
— Как ты думаешь, битва будет? — серая кошка с тревогой посмотрела на Синегривку.
Та насторожила уши, пытаясь расслышать боевые крики вдали. «Неужели Ледозвезд все-таки решит сражаться? Интересно, каким котам он поручит защиту скал?»
Послышался грохот камушков, скатывающихся по склону холма. Синегривка села, пытаясь унять бешено колотившееся сердце.
— Вы победили? — крикнула она, когда Солнцезвезд первым вбежал в лагерь.
— Эти рыбомордые трусы не явились? — проворчал Остролап.
— Они даже свои метки не стали обновлять, — весело сообщил вбежавший следом Вихрегон.
Невероятное облечение охватило Синегривку.
«Желудь цел и невредим!»
Солнцезвезд величаво окинул взглядом своих воителей.
— Отныне ни одно племя не посмеет оспаривать наши границы!
Кривуля радостно заурчала, когда Птицехвост подбежал к ней и прижался щекой к ее щеке.
— Теперь даже в Голые деревья у наших котяток будет вдоволь дичи, — промурлыкал он.
Синегривка встала. Какое-то настроение сейчас царит в Речном племени? Вдруг Речные коты настолько подавлены, что Желудь раздумает встречаться с Грозовой кошкой? Но она все равно придет к Четырем деревьям. И если Желудь чувствует хотя бы половину той тревоги и муки, которая гложет ее изнутри, он тоже будет там.
— Давайте отпразднуем это событие! — воскликнул Пятнистый, подбегая к куче с добычей. Он начал обносить соплеменников свежей едой.
Синегривка сощурила глаза. К чему все эти празднества? Неужели нельзя просто разойтись по своим палаткам и уснуть? У нее даже когти зачесались от досады. Теперь племя не скоро угомонится. А когда она, наконец, сможет выскользнуть из палатки, Желудь, наверное, уже уйдет, не дождавшись! И решит, что она
