Я помню, друг мой,
О ней подчас ты не хотел и слушать.
Рассказы о любви тебе докучны.
Протей, во мне найдешь ты перемену.
Я искупил презрение к любви.
Покорный властным мыслям о любимой,
Не ем, не сплю, не ведаю покоя,
Тоскую днем, ночами слезы лью.
Любовь мне за презренье отомстила,
Сон отогнав от покоренных глаз,
Чтобы всечасно видели они,
Как безутешно раненое сердце.
О милый друг! Любовь — владыка смертных.
Я побежден, и для меня отныне
Страданья нет сильней ее страданий,
Нет радостей возвышенней и чище,
Нет мысли, нет беседы вне любви.
Еду и сон, всю жизнь и все желанья
Отныне заменила мне любовь.
В твоих глазах твою судьбу читаю, —
Не это ли была твоя богиня?
Она, мой друг, — небесный ангел мой.
Небесный? Нет, ее краса — земная.
Божественная!
Не хочу ей льстить.
Но мне польсти — хвала нужна влюбленным.
Ты подносил мне горькие пилюли,
Когда я был влюблен, — так принимай
За меру — меру.
Нет, скажи мне правду,
И если не божественна она,
Признай ее царицей земнородных.
За исключеньем Джулии.
Мой друг!
Без исключений, если ты не хочешь
Мою любовь жестоко оскорбить.
Как! Я не вправе предпочесть свою?
Я сам тебе открою, в чем могло бы
Ей предпочтенье быть: в высокой чести
Шлейф Сильвии носить, чтобы земля
Не возгордилась тем, что поцелует
Ее одежды край и не решила
Проститься с летом, зеленью, цветами
И облачиться в вечные снега.
Оставь, мой друг, напыщенный свой тон!
Прости, Протей, но все бессильно меркнет
Пред Сильвией. Все совершенства жалки
В сравненье с ней, единственной.
