А я на свою. Помню, еще в те времена, когда я был влюблен, я разбил свой меч о камень в наказание за то, что он повадился ходить по ночам к Джон Смайль. Помню, как я целовал ее валек и коровье вымя, которое доили ее хорошенькие потрескавшиеся ручки; помню тоже, как я ласкал и нежил гороховый стручок вместо нее, потом вынул из него две горошинки и, обливаясь слезами, отдал их ей и сказал: «Носи их на память обо мне». Да, все мы, истинно влюбленные, способны на всевозможные дурачества, но, так как в природе все смертно, все влюбленные по природе своей — смертельные дураки!
Ты говоришь умнее, чем полагаешь.
Да, я никак не замечаю собственного ума, пока не зацеплюсь о него и не переломаю себе ноги.
В его любви — о боже! —
Как все с моею схоже!
Да и с моей, хоть она выдохлась.
Спроси, дружок мой, старика, не даст ли
За деньги нам чего-нибудь поесть?
Иначе я умру.
Эй ты, осел!
Молчи! Тебе он не родня.
Кто звал?
Кто малость познатней тебя.
Надеюсь!
Иначе бы я пожалел его.
Молчи, я говорю! — Привет, приятель!
И вам, мой добрый господин, привет.
Прошу, пастух: из дружбы иль за деньги —
Нельзя ли здесь в глуши достать нам пищи?
Сведи нас, где бы нам приют найти:
Вот девушка — измучена дорогой,
От голода без сил.
Как жаль ее!
Не для себя, а для нее хотел бы
Богаче быть, чтоб как-нибудь помочь ей,
Но я пастух наемный у другого:
Не я стригу овец, пасомых мной.
Хозяин мой скупого очень нрава,
Он не стремится к небу путь найти
Делами доброго гостеприимства.
К тому ж, его стада, луга и дом
Идут в продажу. Без него в овчарнях
У нас запасов нету никаких,
Чтоб угостить вас. Но, что есть, посмотрим;
А я душевно буду рад гостям.
Кто ж покупщик его лугов и стад?
Тот человек, что был сейчас со мною,
Хотя ему сейчас не до покупок.
Прошу тебя: коль это не бесчестно —
