— Нас интересует совсем иной вопрос, — продолжал комиссар. — Полагаю, вы не могли не слышать об убийствах двух женщин, которые произошли на Готланде в последнее время. Полиция сейчас занята тем, что выясняет подробности жизни погибших. Нам стало известно, что у вас были отношения с одной из них, Хеленой Хиллерстрём, в начале восьмидесятых, когда вы работали в Сэвескулан. Так?
И без того тягостная атмосфера в комнате теперь стала давящей. Хагман и бровью не повел.
Повисла долгая пауза. Кильгорд вспотел и вертелся в своем кресле, так что оно скрипело. Кнутас ждал, не сводя пристального взгляда с Хагмана. Карин Якобсон мечтала о стакане воды.
Когда сын вошел в комнату с подносом в руках, возникло ощущение, что открылось окно.
— Я подумал, что вы захотите кофе, — сказал он без всякого выражения и поставил на столик поднос с чашками и магазинным печеньем на блюдце.
— Спасибо, — хором проговорили трое полицейских, и на несколько мгновений гнетущая атмосфера в комнате слегка разрядилась из-за позвякивания чашек.
— А теперь оставь нас, — жестко сказал отец. — И прикрой за собой дверь.
— Да-да, — откликнулся сын и вышел из комнаты.
— Ну, так как обстояло дело с Хеленой Хиллерстрём? — спросил Кнутас, когда за тем закрылась дверь.
— Все верно. У нас был роман.
— С чего он начался?
— Она училась в одном из классов, которые я вел, и у нас сложились хорошие отношения на уроках. Она была такая веселая и…
— И?..
— Благодаря ей мне веселее работалось.
— Как начался роман?
— Это было осенью. После школьных танцев. Хелена была на втором курсе. То есть дело было в восемьдесят втором году.
— А вы-то что делали на танцах?
— Нескольким учителям поручили наблюдать за порядком, я был одним из них.
— Что произошло между вами и Хеленой?
— Ночью, когда мы прибирались после танцев, она осталась, чтобы помочь. Она была очень общительная… — Голос Хагмана сорвался, лицо смягчилось.
— И что произошло дальше?
— Она хотела, чтобы кто-нибудь подвез ее домой, а мне было по пути, вот я и предложил. А потом — даже и не знаю, как все получилось. В машине она поцеловала меня. Она была молодая и красивая. А я мужик, в конце концов.
— И что было дальше?
— Мы стали встречаться тайно. У меня ведь была семья, дети.
— Как часто вы встречались?
— Довольно часто.
— Насколько часто?
— Раза два-три в неделю.
— А что ваша жена? Она ничего не замечала?
— Нет. Мы встречались днем, сразу после занятий. А дети были уже достаточно большие, обходились без моей помощи.
— Какие отношения были у вас в браке?
— Из рук вон плохие. Поэтому совесть меня не мучила. Во всяком случае по отношению к жене, — сказал Хагман.
— Каким человеком была Хелена? — спросил Кильгорд.
— Она… даже не знаю, как и сказать. Она была прекрасна. Благодаря ей ко мне снова вернулась радость жизни.
— Как долго продолжался ваш роман?
— Он оборвался, когда начались летние каникулы.
Хагман опустил глаза и стал смотреть на свои руки. Карин Якобсон заметила, что он непрерывно крутил большими пальцами. Она вспомнила, что он делал так и в прошлый ее приезд, после смерти жены. «До чего странная манера!» — подумала она.
— Под конец года, кажется в мае, класс Хелены поехал в Стокгольм. Несколько учителей сопровождали их. В том числе я.
— И что там произошло?
— Однажды вечером после ужина мы с Хеленой забыли об осторожности. Она пошла со мной в мой номер. Кто-то видел это и рассказал другой учительнице. Она вызвала меня на разговор. Мне оставалось только признаться. Тогда она пообещала, что все это останется между нами, если я дам слово никогда больше не встречаться с Хеленой. Я пообещал.
— Что было потом?
— Мы вернулись из поездки. Я порвал отношения с Хеленой. Она не поняла меня. Вскоре мы снова стали встречаться. Против нее я был просто безоружен. Однажды вечером коллега застукал нас с ней в раздевалке. Для учеников уже начались каникулы, а мы, учителя, работали еще неделю.
— Как отреагировали в школе?
— Директор не стал поднимать скандала. Он подыскал мне место в другой школе. Пересудов было! Я всякого тогда наслушался. В глазах окружающих я был полным дерьмом. Моя жена, конечно, тоже узнала. Я хотел развестись, но она не согласилась. Тогда мы решили уехать. Мое новое место работы располагалось в Эйе, так что мы купили этот хутор. Здесь мне было близко и удобно, да к тому же удалось избежать слухов. Но с Хеленой я уже, конечно, не мог встречаться. Когда ее родители про это узнали, они пришли в ярость. Прислали мне письмо, в котором угрожали убить меня, если я еще раз подойду к их дочери.
— Как отреагировала Хелена?
Долгое время Хагман сидел молча и нервно крутил пальцами. В конце концов молчание стало невыносимым, и Кнутас уже собирался повторить вопрос, когда последовал ответ:
— Хелена не пыталась разыскать меня. Она была еще так молода. Продолжила свой путь по жизни без меня.
— А вы не пытались связаться с ней?
— Нет. Никогда.
— Когда вы в последний раз видели ее?
— Вот тогда. В раздевалке.
— Но вы решили не оставлять жену?
— Да. Она хотела все забыть, и все такое прочее. Почему — я понятия не имею. Меня она никогда не любила. Да и детей тоже, — добавил Хагман, бросив взгляд в сторону закрытой двери, словно желая убедиться, что сын не слышит его слов.
— Дети узнали о случившемся?
— Нет, они ничего не поняли. Йенс тогда уже не жил с нами. Он переехал в Стокгольм, к моей сестре и зятю, сразу после девятого класса. Хотел закончить гимназию там. С тех пор он живет в Стокгольме. Лишь иногда приезжает меня навестить. А дочь живет в Хальмстаде. После гимназии она встретила парня из тех мест и перебралась туда.
Снова наступила пауза. Кнутас заметил божью коровку, которая ползла по ножке стула. «Они везде», — подумал он. Тишину нарушил Кильгорд.
— У вас были романы с другими ученицами, кроме Хелены? — быстро спросил он.
Хагман переменился в лице. Косточки его пальцев побелели, с такой силой он вцепился в подлокотники кресла, грозно уставившись на Кильгорда.
— Что вы такое несете, черт подери? — Слова вылетали, словно снаряды.
Кильгорд выдержал его взгляд:
— Я спрашиваю, спали ли вы с другими своими ученицами?
— Нет, нет и нет. Для меня существовала только Хелена. — Хагман шумно дышал.
