— Нет.
— Где же твой дом?
— У меня нет дома. — И Плут пояснил: — Замок иметь не могу, лачугу — не хочу.
Магистр усмехнулся.
— Что ты делал в Арче?
— Дозволь умолчать. Моей спине до сих пор больно вспоминать об этом.
— Почему?
— Потому что арчинский палач в своем деле мастер.
Магистр расхохотался.
— Ты отведал плетей?
— Отведал? К чему скромничать — вволю ими насытился.
Магистр от души веселился.
— Что же ты натворил?
— Позаимствовал у жителей Арча несколько вещиц.
— И жители запечатлели свою благодарность на твоей спине?
Плут поежился:
— Увы.
— Так ты неудачник, — холодно заключил Магистр.
Подобного Плут стерпеть не мог. Он всегда готов был постоять за честь ремесла.
— Я промышлял в Арче три месяца. Монахи, рыцари, торговцы — все отдали дань моей ловкости.
— Но в конце концов ты попался.
— Случайность, — возразил Плут. — Попытался сбыть золотую цепь ее прежнему владельцу.
Магистр вновь грубо расхохотался:
— Однако ты дерзок.
— Попробуй упомни их всех. Я пощупал карманы сотням.
— Не преувеличивай.
— Ну уж нескольким десяткам я облегчил кошельки. Если бы так просто можно было облегчить их совесть!
— Думаю, это не проще, чем укоротить твой язык. И так же необходимо.
Плут поперхнулся.
— Рассказывай, что последовало.
— Можешь догадаться. — Плут почесал спину. — Подлечил я свои рубцы и зашагал в столицу. Есть охота, в карманах ветер свистит. Перебивался, чем мог, — в придорожных трактирах богачи не останавливаются. И на подступах к столице… Да, правильно, я только Росянку миновал… Вижу, сидит у обочины человек, будто поджидает кого. У меня сердце ёкнуло, я об этих молодцах слышал — нож под ребра, и лишь потом увидят, что зря старались.
— Да ты храбрец, — заметил Магистр.
— Своя шкура всякому дорога… Ну, думаю, не поворачивать же назад. По моим лохмотьям авось видно, что не в хоромах живу. Поравнялся с ним. Вижу — королевский дружинник. На плаще герб вышит, из-под плаща кольчуга виднеется. Тут я шаги ускорил: с этими господами мне знаться незачем. А он меня окликает: «Погоди, — говорит, — чуток». Я сначала удрать хотел. Потом думаю: малый здоровый, нагонит. Остановился в отдалении. Спрашиваю: «Чего тебе?» Он объясняет: «Коню моему под копыта заяц скакнул. Конь шарахнулся, выбросил меня из седла. Я ногу повредил, ехать дальше не могу. А при мне письмо к королеве. Если к вечеру не доставлю — не сносить мне головы. Сделай милость, свези письмо. Королева тебя щедро наградит».
Я на него посмотрел: держится спокойно, уверенно. Только бледный — то ли боль донимает, то ли впрямь боится лишиться головы. «А зачем, — спрашиваю, — тебя понесло на эту дорогу? К столице лучшая ведет». — «Спешил, напрямик лесом ехал. Так поможешь?» — «Как же ты к королю вернешься? Если в седле держаться не в силах?» Он кивает на север: «Тут в двух милях деревенский костоправ живет. Я за ним пастушонка послал… Солнце уже низко, свези письмо». — Плут посмотрел на Магистра: — Я в тот день добрым был…
— И об обещанной награде вспомнил… — в тон ему подсказал Магистр.
— Себя забывать никогда не следует, — наставительно произнес Плут. — Поменялся я с ним одеждой, взял коня, письмо и отправился в столицу. Он мне еще указал, где ближний брод искать, — сколько скитаюсь по округе, этого не знал. Так вот. Отвез я письмо, увесистый кошелек в награду получил и свиток для его величества. Кошелек я себе оставил. Впервые что-то заработал честно. Свиток гонцу отвез. Вернулся к ночи. Он все на том же месте сидит. «Был костоправ?» Он не слышит, руку за письмом тянет. Схватил, печать к губам прижал. «Во, — думаю, — верность». Потом он вспомнил обо мне: «Костоправ был, все хорошо». Снова мы переоделись, он в седло взлетел, едва касаясь стремян. Я только подивился: «Хорошего знахаря нашел!» Он ко мне оборачивается: «Прощай, век помнить буду», и кошелек кинул — едва ли не тяжелее королевского. Так что мы с ним расстались, и больше я его не видел, и знать не знаю, кто это был.
— Это был оборотень.
— Что-о? Чтобы я оборотня не узнал? Да я список примет наизусть заучил. У этого и волосы, и борода светлые… — Тут Плут запнулся и как бы про себя произнес: — А глаза и впрямь зеленые… — Он замолчал и вдруг с размаху хватил себя по лбу. — Глупец! Я же за его голову больше бы получил!
Наступила пауза. Губы Плута шевелились: он подсчитывал понесенные убытки.
— И ты не знаешь, где этот человек теперь?
— Если бы я знал! Уж я бы… я бы не стал эти обноски донашивать. На золоте пил бы и ел.
Магистр обратился к Албу:
— Поверить ему?
Алб дернул плечом, не догадываясь, что жизнь его зависит от того, поверит ли Магистр Плуту.
— Поди-ка сюда, — промолвил Магистр.
Плут повиновался. Стражники дружно шагнули следом. Так же негромко Магистр потребовал:
— Огня.
Золоченые двери распахнулись, вереницей вошли пажи с факелами в руках. Зал осветился. Почему-то прежде всего Плуту бросился в глаза круглый бронзовый стол на одной ножке, а на нем — украшенный рубинами золотой кубок. В хрустальном кувшине алело вино. Плут с усилием отвел взгляд от столика и посмотрел на человека, сидевшего в кресле под балдахином. Однажды он уже видел Магистра — в темнице. Но сейчас едва узнал. Магистр сильно располнел. Лицо его обрюзгло, подбородок двумя складками сбегал на воротник, глаза потускнели. Однако и сейчас его громоздкая фигура на возвышении выглядела внушительно. С неожиданным проворством Магистр сорвался с места, в два шага оказался рядом с Плутом.
— Покажи спину.
Плут покорно задрал рубаху. Затем повернулся и предъявил следы от кандалов на запястьях. Магистр, выпятив губу, внимательно осмотрел шрамы. Слегка кивнул. И сразу что-то изменилось в зале. Алб, зевнув, устроился на подушках у возвышения, стражники отступили к двери. И все-таки Магистр по-прежнему испытующе оглядывал Плута.
— Докажи свое умение.
Плут сразу сообразил, о чем речь. Смущенно кашлянув, выложил на стол золотой браслет, снятый у одного из стражников. Караульные ошеломленно переглянулись: «Видал?» — «Видал».
Нечто сродни уважению промелькнуло во взгляде Магистра.
— А ну повтори.
Магистр достал из кармана маленький шарик слоновой кости, подкинул, поймал левой рукой и тотчас разжал ладонь. Шарик исчез.
Плут в свою очередь взмахнул рукой, провел над плечом Магистра, и в пальцах его оказался шарик.
— Ловко, — одобрил Магистр. — А это сумеешь?
Он выдохнул пламя. Плут почесал в затылке, огляделся, вынул из подсвечника горящую свечу и не
