Нет, не у этой жизни, не у этой, такой бестолковой,
С играми, снами и кровью, струящейся в жилах.
В месте, опасном для новой души, душе новой
Смерти учиться придется у старожилов.
Кто тут ревнует к компании этой случайной
Денно и нощно, пока не вернется в землю,
И, обновляясь, печаль отрицает печалью,
Смерть презирая? С того - то печаль и дремлет.
Незабыванье - не нынешнее забвение
Прошлого, оскорбляемого ежеминутно.
Это иное рождение,
Неумолимое утро.
ПОГРЕБАЛЬНЫЙ БЛЮЗ
Часы останови, пусть телефон молчит,
Дворняга пусть над костью не урчит,
Дробь барабанов приглушили чтоб,
Дай плакальщицам знак, и пусть выносят гроб.
Пусть банты черные повяжут голубям,.
Аэроплан кружа пусть накропает нам
Со стоном - Мертв, и, умножая грусть,
Регулировщики в перчатках черных пусть.
Он был мой Запад, Север, Юг, Восток,
Воскресный отдых, будних дней итог.
Мой полдень, полночь, песня , болтовня.
Я думал - навсегда. Ты опроверг меня.
Не нужно звезд, гаси их по одной ,
С луной покончи, солнце- с глаз долой!
И , выплеснув моря, смети, как мусор, лес.
Добра теперь не жди, смотря на нас с небес.
ПАДЕНИЕ РИМА
Волны пирс таранят лбом,
В поле брошенный обоз
Ливнем смят, шибает в нос
Из окрестных катакомб.
Тога нынче, что твой фрак,
Фиск гоняет, как клопов,
Неплательщиков долгов
В недрах городских клоак.
Проституткам надоел
В храме тайный ритуал,
И поэтов идеал
Оказался не у дел.
Заторможенный Катон
Славит Древних Истин свод -
Но в ответ бунтует Флот:
'Денег, жрачку и закон'!
Цезаря постель тепла,
Пишет он, как раб-писец,
'Ох, когда ж всему конец'!?
Легким росчерком стила.
И окидывает взором
Стая красноногих птиц
С кучи крапчатых яиц
Зараженный гриппом город.
Ну, а где-то далеко
Мчат олени - коий век -
Золотого мха поверх,
Молча, быстро и легко.
ТАЙНОЕ СТАЛО ЯВНЫМ
Тайное стало явным, как это случалось всегда,
Рассказ восхитительный вызрел, чтоб близкому другу: 'О, да!-
В сквере за чашкою чая, ложечкой тонкой звеня -
В омуте черти, милый, и дыма нет без огня'.
За трупом в резервуаре, за призраком бледным в петле,
За леди, танцующей в зале, за пьяным беднягой в седле,
За взглядом усталым, за вздохом, мигренью, прошедшей враз
Всегда скрывается нечто, не то, что высмотрит глаз.
Ибо, вдруг, голос высокий запоет с монастырской стены,
