Палатина улыбнулась и спросила у гиганта:
– Вы знакомы с Катаном?
– Конечно. Почему бы и нет? Он для меня такой же подопечный, как и ты.
– Кто вы? – спросила Равенна.
Ее голос утратил обычный начальственный тон. Наверное, ей было трудно сохранять свою надменность в присутствии этого мужчины.
– Катан называет меня Гостем. Палатина знает мое настоящее имя. Я могу сообщить вам его после того, как узнаю, кто вы.
Девушка нисколько не обиделась.
– Я Равенна Юлфада из Калатара.
– Магэсса Равенна?
– Вы меня знаете?
– Конечно, знаю. Ну а я… Вы слышали о Танаисе Летиене?
– Да, о нем упоминается в «Истории», – нахмурившись, ответила Равенна. – Он был генералом Этия.
– Я по-прежнему его генерал, – хотя Этий давным-давно обрел вечный покой.
– Но позвольте! «История» написана двести лет назад!
Я, как и Равенна, не поверил его словам. Он не мог быть Летиеном. В конце Великой войны Танаису исполнилось пятьдесят лет. Люди не живут по два с половиной века. Это просто невозможно.
– Время воздействует на каждого по-разному, – ответил Танаис.
– Он тот самый Летиен, – подтвердила Палатина. – Поверьте мне на слово.
Она повернулась к Танаису.
– Что вы здесь делаете?
– Я могу задать тебе тот же вопрос. Мне понадобились месяцы, чтобы выяснить, куда ты подевалась. Едва я собрался направиться сюда, как в Сильвернии начались идиотские чистки, с которыми мне пришлось разбираться.
– Как это «куда я подевалась»? Что вы имеете в виду?
– Ты ничего не помнишь?
Палатина печально покачала головой.
– У меня амнезия. Моим первым воспоминанием было утро, когда я проснулась в доме Гамилькара. В последнее время ко мне возвращаются проблески памяти, но я по-прежнему не знаю, верны ли они.
– А тебе известно, кто ты такая? – бесстрастным тоном спросил Танаис.
– Мне кажется, что я дочь президента Рейнхарда Кантени и принцессы Нептунии… Верно?
Я заметил тревогу на ее лице. В этот миг она походила на маленькую девочку.
– Да, ты права.
Палатина радостно завизжала, вспугнув птиц на ближайших деревьях. Я был счастлив за нее: она наконец-то нашла подтверждение своим воспоминаниям.
– А как насчет Катана? – спросила Палатина. – Он мой кузен? Я чувствую, что мы с ним связаны родственными узами.
Танаис перестал улыбаться и повернулся ко мне.
– Извини, Катан, но я не могу говорить на эту тему. Пока не могу.
Мне стало обидно до слез.
– Значит, вы снова уплывете на семь лет, так и не сказав, кто я такой? Мне уже двадцать. Я взрослый человек! Почему вы скрываете от меня правду о моих родителях?
– Если я расскажу тебе о них, вам троим придется покинуть Лепидор, – спокойно ответил Танаис. – И тогда у вас не останется никакого выбора. Ты отличаешься от Палатины тем, что она всегда знала о своем происхождении. Было бы бессмысленно утаивать от нее очевидные факты.
– Явсе равно доберусь до истины. У Палатины не так уж много кузенов.
– Не горячись, Катан. Ты ее кузен, это верно. Давай договоримся так: когда клан Лепидора будет в безопасности, я вернусь и расскажу обо всем, что знаю. Пока же ни слова на эту тему. Полчаса назад я приплыл сюда на манте Гамилькара. Завтра утром меня заберет каботажное судно. Мне просто хотелось посмотреть, как изменился ваш город.
Я ужасно расстроился, хотя и не так сильно, как если бы ожидал от Гостя решения всех моих проблем. Похоже, я мог оказаться Тар'конантуром – внуком императора. Но почему Танаис не хотел подтверждать мои догадки? Что он выигрывал от Такой таинственности? Ладно. Раз легендарный солдат не желал обсуждать эту тему, то я не собирался настаивать на своих аргументах. Мое уважение к нему было огромным – причем не только из-за его гигантских габаритов. Если Летиен действительно являлся тем, кем представлялся, то он прожил невероятную жизнь. Я мог узнать от него факты, о которых умолчал Кэросий.
По моим подсчетам, он должен был родиться двести пятьдесят лет назад в небольшой фетийской деревушке. Позже Танаис поступил в имперскую армию и дослужился до полководца. В самые мрачные дни
