Последовала краткая пауза. Затем Сархаддон кивнул.
– Да, я согласен.
Этла вытащила из кармана талисман, изготовленный в форме мерцающего пламени. Подобные амулеты носили все жрецы Рантаса. В особенно торжественных случаях они клялись на огненных талисманах, и такой обет считался самым нерушимым на свете. По своей силе он превосходил даже клятву умиравшему человеку, члену клана или Великого дома.
Сархаддон произнес слова, похожие на те, которые я говорил в Л епидоре в день отплытия. Этла открыла дверь и велела воину в черных доспехах отвести послушника к магу ума.
Им служил маг ума? Я невольно содрогнулся. Таких жрецов готовила и использовала только Святая инквизиция. Интересно, почему этот маг не сопровождал помощницу Премьера?
Этла закрыла дверь и повернулась ко мне.
– Маг ума усыпит пассажиров и членов экипажа, – сказала она. – Сон будет длиться полчаса. За это время мы покинем корабль. Но я не знаю, что делать с тобой. Ты представляешь для меня серьезную опасность.
Я почувствовал себя очень одиноко. Эти трое – пугавшая меня женщина, непонятный мужчина и равнодушная девушка – держали мою жизнь в своих руках. Меня захлестнули мрачные предчувствия. Я попытался придумать какой-нибудь выход из ситуации, но его, видимо, попросту не было.
– Дело осложняется тем, что вы не находитесь под контролем Сферы, – добавил мужчина.
– Я могла бы взять с тебя клятву и установить в твоем сознании стену забвения, – сказала Этла. – Однако ты принимал участие в ближнем бою. Этого воспоминания нам не стереть. Оно может привести тебя к возврату блокированной памяти.
Когда она упомянула о ближнем бое, я понял, что произошло. Нападение на манту и убийство мага были продиктованы борьбой за власть на самых высочайших уровнях Сферы. Я еще раз поблагодарил Рантаса за то, что Этла не знала о моей осведомленности в ее интригах.
– Отправьте его в Цитадель.
Я впервые услышал голос девушки. Он был милым и благозвучным, но таким же холодным и бесстрастным, как у сакри. Подобным тоном фарасский король объявлял свои воззвания. Этла повернулась к спутнице и с интересом посмотрела на нее. Я гадал, о какой цитадели шла речь. Отец рассказывал мне об одной – Цитадели Звезд, которая находилась в Селерианском Эла-стре, столице Фетии.
– Ты серьезно? – спросила жрица. – Или это двойная игра?
– Это наша игра, святая мать. Разве вы не говорили, что он сын Элнибала Лепидорского?
Вряд ли Этла была чьей-то матерью. Такие костлявые и сварливые женщины обычно не дают потомства.
– Говорила. Только при чем здесь это?
– Равенна права, – вмешался мужчина. – На чьей стороне Элнибал? Юноша может стать хорошим рекрутом и оказать нам однажды услугу.
Их дискуссия не предполагала моего участия, поэтому я пытался самостоятельно вникнуть в суть беседы. Итак, девушку звали Равенной – вполне подходящее имя. Черные, словно вороново оперенье, волосы и злые глаза.
Я понимал, что среди фракций Сферы шла серьезная борьба. Чтобы продвинуть своего кандидата на должность Премьера, люди Этлы не только отравляли экзархов, но и убивали членов оппозиции. Именно этим объяснялись нападения на корабли, черные маски и другие меры предосторожности. Жрица не зря упомянула о шести месяцах. Вероятно, к концу указанного срока она собиралась обрести такую власть, при которой любой компрометирующий материал уже не мог нанести ей какой-либо вред. Но почему, работая на Лечеззара, Этла устраняла инквизиторов и сакри? Разве они не были его союзниками?
Равенна подошла ко мне и, слегка нахмурившись, сказала:
– Не двигайся.
Она прикоснулась ладонями к моим щекам. Пальцы девушки были холодны, как и блеск ее глаз. Внезапно она отдернула руки и торопливо отошла на прежнее место. Этла и мужчина с любопытством посмотрели на нее.
– Он имеет силу и может быть очень полезен, – произнесла Равенна.
– Ты так нахваливаешь его, – с усмешкой заметил мужчина. – Похоже, он тебе понравился.
Девушка бросила на спутника испепеляющий взгляд.
– Это ваши фантазии, дядя! Я просто вижу, что он может стать могущественным магом. Не хуже меня.
По моей спине прокатилась волна озноба. Равенна обладала магией? Каким же элементом она была? Сфера не использовала женщин-магов. Служители Рантаса отличались ярым шовинизмом. И что это она говорила насчет меня?
– Ты серьезно? – изумленно спросила Этла.
– Конечно. Взгляните на его глаза! Никто, кроме магов, не имеет таких бирюзовых зрачков. Если мы обучим его, он станет великолепным бойцом. Конечно, чтобы выяснить все наверняка, я должна провести дополнительную проверку.
– Что-то мне не хочется видеть вас в паре, – сказал «дядя». – Я и с тобой едва справляюсь… Ладно, если ты так уверена, пусть будет по-твоему.
– Тебе придется отправиться в другое место, – сказала мне Этла. – Ты проведешь вдали от дома год и два месяца. В ином случае тебя бросят в темницу или зачислят послушником в какой-нибудь удаленный храм. Не думаю, что два последних варианта понравятся твоей семье.
