– Палатина Барка, – с нейтральной улыбкой ответила моя спутница.
– Откуда вы прибыли?
– Из Танета.
– Вы не похожи на танетянку.
– А вам какая разница?
Этот комментарий был излишним.
– Твоей кузине лучше быть повежливее, – шепнул кто-то рядом со мной. – Микас здесь уже несколько недель! Он верховодит ребятами, и они прислушиваются к каждому его слову.
Я посмотрел на стройную девушку в зеленой тунике. Она смущенно улыбнулась и представилась:
– Персея Кэндинал из клана Илтис.
– Катан Тауро из клана Лепидора. Между прочим, она мне не родственница.
– Да? Вы так похожи друг на друга. А где находится Лепидор? Я никогда не слышала о нем.
– В Океании.
– Я думала, что ты с Архипелага. Как и эта девушка.
– Мы с ней просто друзья. Насколько мне известно, она сама может постоять за себя.
Я снова повернулся к Палатине и Микасу. Они о чем-то спорили. Микас говорил нахраписто, но быстро терял былую воинственность. Мне нравилась его самоуверенность. Возможно, он вел себя слишком властно. Но я не стал бы укорять его за столь полезную черту характера.
– Нас ожидает интересный год, – сказала Персея. – Думаю, эта парочка не даст нам соскучиться. Цитадель не так велика, чтобы вместить в себя их обоих.
– Микас из Кэмбресса? – задумчиво протянул я, обдумывая ее слова.
Мы с Палатиной знали друг друга не очень хорошо, но она не казалась мне воинственной и властной.
– Да. Его отец адмирал, а единственная тетка вышла замуж в прошлом году за одного из Саффетов. Как видишь, у парня неплохие связи.
– Ты не жалеешь, что попала сюда?
– Конечно, нет! А теперь здесь будет еще интереснее.
На следующее утро меня направили в Зал Грез, который находился в дальней части Цитадели. Войдя в помещение, я увидел двадцать пять других новичков. Разбившись по группам, они обсуждали какие-то вопросы. Из всех присутствующих я знал только Палатину и Персею. Микаса не было, и это меня порадовало – иначе он снова стал бы спорить с Палатиной, мешая проведению занятий. Персея помахала мне рукой, и я направился к ней.
Зал Грез не имел отношения к снам. Это было большое помещение с высоким потолком, изумляющее обилием окон. Несколько остекленных дверей выходило на широкий балкон с видом на море и скалистый край мыса. Стены и потолочны перекрытия были выкрашены в лазурный цвет. Мне подумалось, что этому помещению подошло бы другое название – например, «Зал Моря».
– Зачем нас сюда пригласили? – спросил я Персею.
– Чтобы развеять ваш континентальный скептицизм и рассказать, почему мы боремся со Сферой.
– При чем тут скептицизм? – возмутился я.
Хотя она была права. Мне вспомнились лица апелагов, когда они слушали речь Юкмадория.
– Перестань, Катан. Каждый из вас относится к ереси и Ордену с ироничной снисходительностью. Вам не знакомы ужасы Похода. Что ты знаешь о сакри и инквизиции, о разрушенных домах и пылаюших на кострах людях? Сфера заставила вас поверить в ложь, и чтобы изменить ваше мировоззрение, необходимо нечто большее, чем страстные слова Юкмадория. Вы должны соприкоснуться с историей.
– А чем поможет история? Да, она расскажет нам о злодеяниях Сферы, но эти легенды о давно минувших временах не изменят нашего отношения к ней. Прошлое есть прошлое.
– Только не здесь! – ответила Персея. – На Архипелаге мы думаем только о прошлом. Это все, что у нас осталось.
Я знал, что она родилась уже после Похода. Нашу беседу прервало появление высокого мужчины, одетого во все черное: туника, штаны, туфли и даже деревянный посох – все было черным. Плотные черные штаны в такую жару? Шум в зале затих.
– Это Кламас, – прошептала Персея. – Один из трех магов.
– Доброе утро, – мрачно поздоровался маг.
В его командном голосе чувствовалось предостережение: он не желал, чтобы ему перечили.
– Я прошу апелагов покинуть зал и вернуться к нам через час.
Тринадцать юношей и девушек вышли. Кламас перевел взгляд на оставшихся.
– Все вы слышали о Походе. Многие из вас считают его частью истории – куском никому не нужного прошлого. Это событие произошло двадцать три года назад и не коснулось ваших близких, живших в законопослушных континентальных городах. Так стоит ли вам беспокоиться об уничтожении двухсот тысяч апелагов?
Двухсот тысяч? Он явно преувеличивал. Мой отец рассказывал, что население Архипелага до Священного Похода насчитывало около двух миллионов человек. Если обе цифры были правильными,
