какую испытывала бы; если бы так некстати появился кто-то другом. Встанет ли ее дружба с Мауризом снова поперек дороги? Мы должны быть нейтральными, преданными только фараону и больше никому. В этом весь смысл. А что будет, если люди из различных фракций начнут вторгаться в наше дело? Особенно эти двое, чей план и стал причиной, вынудившей Равенну сбежать. – Мы пытаемся исправить ваши ошибки.
– Мы делаем то же самое, – в первый раз заговорила Телеста. – Вполне возможно, что Сфера последует за вами сюда, а у нее людей гораздо больше, чем вас.
– Существует такая вещь, как секретность, – с досадой ответила Палатина. – Не думаю, что убийство людей, следующих за нами, – лучший способ сохранить в тайне то, что мы делаем. Что инквизиторы скажут Мидию? «Да ладно, ваша милость, мы все время теряем сакри в этих горах, и какая разница, почему не те вернулись, кого вы послали?» Вы следили за нами в городе?
– Мы следим за вами с тех пор, как покинули дворец, – признался Мауриз. – Я сожалею об этом, но я уверен, что вы доверяете Сфере не больше нас. – На утонченном лице, полуспрятанном под капюшоном, появилось чуть виноватое выражение.
– А Текле вы доверяете, – язвительно заметил я. – Психомагу, работающему на императора. Вы об этом знаете, но верите ему, когда Текла говорит, что он с вами? Блестящая идея, ничего не скажешь.
– Он помог нам вытащить вас из Рал Тамара.
– И он помогает императору, сообщая ему все ваши планы. Вы тут предупреждаете нас об опасности, а в Селерианском Эластре вас наверняка ждет ордер на арест.
– Поживем – увидим, – коротко ответил Скартарис, затем снова повернулся к Палатине: – Что вы делаете здесь, в этой… – он взглянул на горы и на серый окрестный пейзаж, – … забытой богом глуши? Я знаю, это имеет какое-то отношение к Алидризи, но какое?
– Не ваше дело, – отрезал Текрей, и все согласно закивали.
– Кажется, вы совершенно не способны понять, – с легким раздражением произнес Мауриз. – Мы проделали весь этот путь, чтобы устранить любого, кто мог бы за вами следить. И мы убили двух сакри, ехавших по вашему следу. Теперь мы соучастники, нравится вам или нет.
– Весь смысл этой затеи в том, – ответила Палатина со вздохом, который я повторил про себя, – что никто посторонний не должен быть вовлечен. Все, что вы ухитрились сделать, это изобличить себя, и наши планы не помогут вам ни в малейшей степени.
– Но если, как говорит Катан, император знает, что происходит, небезопасно оставаться в Тандарисе, ничего не делая.
– Это софистика, – решительно возразила Персея, подходя к нам. Она встала с другой стороны от Палатины, лицом к фетийцу. – Вы приехали сюда создавать проблемы, вы и сейчас их создаете. Никто вам не доверяет, меньше всего те из нас, кто знает, зачем вы приехали и какую сумятицу вызвали.
– Но ваши планы уже нарушены, – сказал Мауриз. – Вы не можете от нас избавиться, но мы можем вам помочь.
– Чем помочь? Вы не пользуетесь любовью у Сферы, фараона, вице-короля и императора. Вы умудрились оскорбить на этом острове всех, имеющих какую-нибудь власть или влияние, и еще многих, не достигнув ни одной из ваших первоначальных целей. Все, что вы сделаете, находясь здесь, – это привлечете внимание. Все, что вы уже делаете, это привлекаете внимание.
– Да, и через день-другой Сфера начнет интересоваться, что случилось с ее солдатами. Они исчезли с лица земли, и вашим планам пока ничто не угрожает. Мы здесь, чтобы остаться: нас шестеро, и во всем Калатаре вы не найдете лучших лучников, чем мы. Кроме того, судя по вашим приготовлениям, это дело довольно важно, и вы не хотите, чтобы Сфера о нем знала.
– Как вы отметили, у нас с вами много общих врагов, – добавила Телеста.
– Давайте не будем стоять под дождем, – предложила Палатина. – Заводите лошадей, если есть место.
Поразительно, но места хватило для всех, в самый раз, хотя сидеть на мокрых теперь выступах стало тесновато. Четверо охранников тихо устроились в одном углу, а остальные принялись спорить.
– Вот что, – объявила Палатина. – Я собираюсь спросить у каждого, хочет ли он принять эту помощь, так что пожалуйста, Мауриз, не шуми.
– Ладно. – Скартарис откинулся на грубый камень стены, глядя холодным, бесстрастным взглядом. Палатина, не обращая на него внимания, заговорила с нашей группой.
– Вы слышали, что сказали эти двое. Для тех из вас, кто с ними не знаком, представляю: Мауриз Скартарис, Телеста Полинскарн. Это фетийские республиканцы, чья главная цель – свержение императора любыми средствами. Мауриз мой старый знакомый. Они не работают на Сферу, это я гарантирую. Катан для них слишком ценен, и они не рискнут злить его или меня больше, чем уже разозлили.
Мауриз при этом слегка развеселился, но ничего не сказал.
– К сожалению, они не популярны и у людей, которые нас интересуют. Отчасти по их милости мы мокнем здесь, вместо того чтобы уютно сидеть в Тандарисе. – Она нарочно выражалась иносказательно, дабы не выдать ничего лишнего.
– Палатина имеет в виду, – вмешалась Персея, – что один конкретный человек им не доверяет и сильно их не любит.
– Верно, – признала Палатина. – Но они здесь, как было сказано, и мы не можем ничего с этим поделать. И даже если они преувеличивают, они по-прежнему фетийцы и дьявольские лучники.
– Палатина, это невозможно! – запротестовал я. – Представь, что случится, если мы прибудем в их компании. Вспомни, зачем мы здесь.
– Нам не следует ничего говорить этим фетийцам, – заявил Текрей, сердито глядя на Мауриза. – От таких, как они, мы и пытаемся удрать, ты сама это сказала. Возможно, сейчас они действуют сами по себе, но со временем они превзойдут нас числом и смогут взять, что хотят.
– Это имеет отношение к той подруге фараона? – спросил Мауриз. – Мы не интересуемся калатарской
