ловушках… Очарованный, двеллер читал до утра.
— И это, конечно, было издание, аннотированное Вассели, Безумным Монахом Бетасара, — с сожалением отметил Великий магистр Фролло.
— Да, — Вик понуро опустил плечи. Книга была тяжелая, и двеллер лишь с большим трудом сумел прокрасться с ней по всем лестницам и не свернуть шею.
Великий магистр прошелся вдоль стеллажа, с отвращением рассматривая стоявшие на нем пестрые книги.
— Вам известно мое мнение о крыле Хральбомма, библиотекарь Фонарщик.
— Да, сэр. — В Хранилище Всех Известных Знаний любой работник знал мнение Великого магистра о каждой из комнат библиотеки.
— Это крыло заполнено легкомыслием, которому нет места в настоящей истории мира! Но ведь главное в Хранилище Всех Известных Знаний это именно подлинная, неискаженная история! Мы — последний бастион надежды, последний факел, который рано или поздно заставят отступить ужасное чудовище Невежества, породившее развращающих умы близнецов Предрассудок и Неразумность!
Чувствуя себя так, будто ему на шею повесили якорь, Вик пошел следом за Великим магистром. Когда Переворот в десятки раз сократил население и лишал мир целых народов, когда цивилизация стояла на пороге гибели, Старые Боги разработали план, который и привел к созданию Хранилища Всех Известных Знаний.
Вик гордился тем, что именно некоего двеллера призвали заботиться о Первой Книге — той, которую использовал проектировщики библиотеки. В Первой Книге содержались заклинания, и с их помощью была налажена охрана острова и начато строительство. Пока одни сооружали гигантское каменное здание, другие по всему миру искали книги и привозили их сюда. Теперь собраны были все до единой, и тут они и останутся на хранении, пока один из будущих Великих магистров не решит, что опасность миновала и книги можно вернуть в мир. А до тех пор двеллеры будут служить Великим магистрам библиотеки.
— Воображение, как я неоднократно доказывал, продолжал тем временем рассуждать Великий магистр Фролло, — это просто брак по расчету между неосведомленностью и нетерпеливым желанием что-то понять. Истинно образованный ученый знает, тогда как необразованный шарлатан смешивает факты и выдумки в микстуру, пригодную только для любителей слухов и сплетен. Истинный исследователь держится от этого подальше.
Вик на ходу вел рукой по корешкам, борясь с желанием вытащить все книги с интересными названиями. Однако он запомнил, где они стояли. Он отдернул руку как раз перед тем, как Великий магистр Фролло оглянулся, чтобы проверить, внимательно ли его слушают.
— Будь такое в моей власти, — объявил Великий магистр, — я бы вообще избавил библиотеку от этих книг. Они ничем не способствуют образованию, а только заставляют импульсивного библиотекаря, которому явно не хватает сосредоточенности и внимания, зря тратить драгоценное время.
— Прошу прощения, Великий магистр, — осторожно возразил Вик, — но я читал не в рабочее время, и это не мешает мне выполнять свои обязанности. Ими я никогда не пренебрегаю.
— Я знаю. — Великий магистр Фролло неожиданно остановился а повернулся к маленькому двеллеру, грустно качая головой. — Я говорил не о вашем рабочем времени, библиотекарь Фонарщик. Истинная жизнь библиотекаря начинается именно тогда, когда он читает. Вы занимаетесь этим больше остальных. Но мне жаль, что вы не чувствуете, как драгоценно время чтения, и тратите его на такие ВОТ вещи, он раздраженно обвел рукой окружавшие их стеллажи.
— Простите, Великий магистр, — извинился Вик, — я не хотел вас рассердить.
— Вы меня не рассердили, — резко ответил старик, — вы меня беспокоите, библиотекарь Фонарщик, как чесотка. Клянусь Первой Книгой, если бы остальные библиотекари отличались такой же страстью, рвением и способностями в обращении с печатным словом, какое проявляете вы, составление полного каталога всех книг, находящихся в этом здании, не казалось бы такой невыполнимой задачей, как это кажется сейчас.
Вика переполнила гордость. Он долгие годы усердно трудился в библиотеке и так и не сумел продвинуться выше своей нынешней позиции. Никто еще не был библиотекарем третьего уровня так долго, как он. Великий магистр это заметил! Внезапно мысль о том, что Великий магистр Фролло зачем-то искал его, перестала быть такой уж страшной. Может, зашла наконец-то речь о его давно заслуженном повышении?
— И все же, — продолжил Великий магистр еще более резким и громким голосом, — вы забиваете себе голову самой тривиальной литературой, какая только есть в этих великих залах. — Он выдохнул и продолжил, явно стараясь сохранять спокойствие. — Я пытался понять это, пытался поверить, что однажды вы перерастете наконец эти истощающие ваш ум интересы, но иногда, как сего дня, мои сомнения перевешивают стремление верить.
Гордость испарилась из души Вика еще быстрее, чем возникла. Маленький двеллер уставился на свои потертые башмаки, и его переполнило чувство вины. Отец в нем разочаровался, и Великий магистр тоже.
— Я очень ИЗВИНЯЮСЬ, Великий магистр. Я постараюсь посвятить себя рекомендованному вами чтению.
— Хорошо, библиотекарь Фонарщик. — Великий магистр откашлялся. — Однако я не затем вас искал, чтобы читать нотации по поводу вашего увлечения. Несмотря на вашу склонность отвлекаться и бесконечные блуждания по библиотеке, на вас тем не менее можно положиться.
Это было уже лучше. Вик снова начал нормально дышать.
— Спасибо, Великий магистр.
— Это наблюдение, — заметил Великий магистр, — а не комплимент.
— Разумеется, Великий магистр.
— У меня есть для вас поручение.
— Готов выполнить, Великий магистр.
— Я хочу, чтобы вы поехали в Дальние Доки и отвезли вот это, — Великий магистр достал из-под мантии толстый сверток из суровой марли, перетянутый тесьмой, — на таможню для отправки.
— Конечно, Великий магистр. А что это такое?
Великий магистр Фролло раздраженно посмотрел на Вика.
— Библиотекарь Фонарщик, вы видите, что я постарался весьма надежно завернуть пакет, — он дернул за туго натянутую тесьму, и она щелкнула о сверток. — Если бы я объявлял повсюду, что это за сверток и что в нем лежит, то его бы и заворачивать не стоило.
— Конечно, Великий магистр. Я просто спросил, что бы знать, как обращаться с вашей посылкой.
— Осторожно, я думаю… как с чем-то средним между эльфийской стеклянной статуэткой и гоблинским сыром «Кабанья голова».
Вик подумал о гоблинском сыре «Кабанья голова», и ему стало нехорошо. Делали этот сыр из самых настоящих кабаньих голов.
— Я могу отнести пакет и на корабль, на котором его повезут. Я не против.
— Против вы или нет, значения не имеет, — сказал Великий магистр. — Если бы я хотел, чтобы вы отнесли пакет на корабль, я бы так и сказал. Но я хочу, чтобы вы отнесли его на таможню.
— А оттуда его кто-нибудь заберет?
Великий магистр помрачнел.
— Нет, библиотекарь Фонарщик, я отправляю пакет на таможню, чтобы он там сгнил.
Вик покраснел и заставил себя промолчать.
— Есть еще вопросы по поводу вашего поручения?
— Нет, Великий магистр.
— Ах да, и еще письмо.
Он извлек из-под мантии конверт без адреса. На зеленом носке красовался оттиск перстня Великого магистра на печатке изображались открытая книга в перо.
Вик почтительно взял конверт.
— Да, Великий магистр. — Он посмотрел на письмо и пакет, и любопытство грызло его изнутри, как целая стая жучков-древоточцев.
— Вперед, библиотекарь Фонарщик, — приказал Великий магистр, взмахнув перепачканной чернилами
