предмет заболеваний, они ищут и книги тоже. Орфо Кадар платит за каждую найденную книгу золотой.
Вика охватило неудержимое волнение.
— И что, нашли какие-нибудь?
Хамуаль откинул челку.
— Нет. Я слышал, гоблины жаловались, что с тех пор, как Орфо Кадар захватил Мыс Повешенного Эльфа, не нашли ни одной книги.
— Ну, одна у нас есть, — сказал Брант, снова открыв дневник Вика.
— Дай-ка посмотреть, — проворчал Кобнер. Брант бросил ему книгу, и гном поймал ее и быстро перелистал, потом закрыл. — Ты, конечно, можешь объявить, что это книга, но вряд ли ты получишь за нее золотой. В ней нет разных цветов. Не очень хорошо сделано.
— Не очень хорошо сделано? — взорвался Вик. — Да как ты можешь такое говорить? Ты же никогда раньше книг не видел! Кто ты такой, чтобы меня судить? — Полный гнева, библиотекарь шагнул ближе к гному. — Я сам сделал страницы и переплет. У меня не было ни чернил, ни красок. Я пользовался углем потому, что больше ничего не было. И вышло очень удачно. Я хорошо пишу. Мне часто говорили, что у меня красиво получается буква Д. А если бы ты умел читать, олух, ты бы понял, что у меня лирический стиль, и… — Внезапно он понял, что стоит на ботинках гнома и таращится снизу вверх прямо ему в лицо.
Кобнер сердито посмотрел на него в ответ.
— Ты мне на ноги наступаешь.
— Ой! — Вик был испуган и пристыжен. Он быстро отошел подальше. — Извини. — Он все ждал, когда же гном взмахнет своим громадным топором и срубит ему голову с плеч.
— По-моему, ты его оскорбил, — сказал Брант из-за спины Вика.
Кобнер потряс лохматой головой и сплюнул, заставив Вика отскочить, чтобы плевок не попал на его босые ноги.
— Чего я не люблю, — сказал гном, — так это половинчиков, которые не знают своего места. У меня от этого аж зудеть все внутри начинает. Может, скажешь, что мешает мне порубить его на мелкие кусочки и оставить на корм волкам?
— Головоломка, — ответил Брант. — Он художник. Возможно, он сумеет нам помочь с головоломкой.
— А если не сумеет, тогда можно будет его порубить в капусту? — просящим тоном поинтересовался Кобнер.
— А может, стоит изучить этот вопрос с книгами, — сказал Брант. — Мы могли бы посадить нашего нового друга Вика за работу, делать книги, которые мы бы могли продавать Орфо Кадару.
— Ты хочешь, чтобы я писал книги для гоблина? — сказал Вик. — Да я ни за что…
Кобнер провел заскорузлым пальцем по лезвию своего топора.
— Писк половинчиков действует мне на нервы.
Вик сглотнул и замолчал. Потом демонстративно сложил руки на груди.
— Не буду.
— Отлично, — сказал Кобнер. — Тогда я тебя порублю в капусту, и все дела.
— Ой да оставь ты его, Кобнер, — сказал Хамуаль. — Разве ты не видишь, что он просто боится?
— Вижу, — отозвался Кобнер. — Хуже ничего и быть не может, чем перепуганный половинчик, такой способен на что угодно. Им вдруг начинает казаться, что они десяти футов роста и неуязвимы.
Хамуаль присел на корточки перед Виком и улыбнулся.
— А мне он нравится. Он забавный. — Юноша полез в карман и достал яблоко. — Есть хочешь?
Вик поколебался, но при виде съестного у него предательски заурчало в животе. Яблоко было красное и пахло так сладко…
— Да.
Хамуаль дал Вику яблоко и снова начал рыться у себя в карманах.
— Кажется, у меня еще было немножко сыра. — Достав сыр, он тоже отдал его Вику.
— Спасибо, — сказал Вик. — Я перед тобой в долгу.
— Нет, ты мне ничем не обязан, — сказал Хамуаль. — Мне было приятно угостить тебя. — Он засучил рукава, показывая шрамы на запястьях. — Я тоже был рабом, пока Брант меня не спас.
— Пора ехать, — сказал Брант. — Пока мы до дома доберемся, уже почти стемнеет.
Сжимая в руках яблоко и кусок сыра, Вик с благодарностью принял предложение Хамуаля помочь ему забраться в седло. Оказавшись на лошади, он занялся едой, смакуя сладкий сок яблока и резкий вкус сыра. Не успел он оглянуться, как все доел. Хамуаль дал ему напиться из висевшей у него на седле кожаной фляги с водой.
Они направились в глубь Леса Клыков и Теней. Деревья здесь были такие пышные, что сквозь купол листвы солнце редко добиралось до земли. Иногда издали доносился странный крик или рычание. У Вика мурашки бегали по коже, и он то и дело нервно оглядывался.
Его спутники почти не разговаривали, внимательно следя за узкой звериной тропой, по которой они ехали. Кобнер отдал дневник Вика другому гному, который небрежно его перелистал, а потом передал человеку постарше. Тот вовсе его не открывал, а сразу протянул ехавшему рядом Хамуалю.
Хамуаль глянул на Вика, держа дневник в руке.
— Можно?
Вик почти не колебался. Они не умеют читать, напомнил он себе. Секреты Рассветных Пустошей и Хранилища Всех Известных Знаний были в безопасности.
— Да, — ответил он, отчасти надеясь на похвальные замечания. Пиратам на «Одноглазой Пегги» его работа нравилась — почему бы ей не понравиться и ворам? Хотя Кобнеру, похоже, не нравилось ничто на свете.
Вик понемногу научился держаться на лошади, не съезжая поминутно то вправо, то влево. В животе у него впервые за много дней оказалась приличная еда. Вик устал, согрелся, укрытый плащом от ветра, и задремал.
— Ну же, Вик, просыпайся! Приехали!
Вик проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он захлопал глазами и увидел стоявшего рядом Хамуаля, спросонок едва вспомнив его имя.
Где-то вдалеке закричала сова, в ответ ей раздался волчий вой. Наступила ночь, заполнив все пространство между деревьями и кустами темнотой, так что они превратились в плотную черную стену вокруг поляны, на которой стоял дом. По звездному небу несся Джурджан Быстрый и Дерзкий.
Бревенчатый дом выглядел старым и потрепанным. Он был высотой в три этажа и прижимался к высокому утесу. Вик решил, что такой дом невозможно заметить, пока на него прямо-таки не наткнешься. Из кривой каменной трубы шел дым; он поднимался вверх и таял в деревьях, росших на вершине утеса. Рядом с домом в сарайчике стояли лошади.
— Где это мы? — спросил Вик, сваливаясь с седла на землю.
— Это наш дом, — ответил Хамуаль.
— Вы здесь живете? — Вик увидел, как из дома вышли еще трое. По походке сразу понятно было, что это гномы. Они несли боевые топоры и молоты, а у одного из них был еще и фонарь, свет которого едва рассеивал тьму.
— Только пока мы работаем в Мысе Повешенного Эльфа, — ответил Хамуаль. Он взял за поводья свою лошадь и лошадь Вика и отвел их в сарай.
— Пока работаете? — повторил Вик. Он еще слабо соображал. Ему снились Рассветные Пустоши, но сны были плохие. Он был в библиотеке, и оказалось, что он не умеет читать, а потом он вдруг очутился в мастерской отца и не смог собрать фонарь Ардамона. Во сне он был совсем один и очень боялся чего-то, а сон все повторялся, пока его не разбудили.
— Ну да, — Хамуаль завел лошадей в стойла. — Рано или поздно в любой местности воров обнаруживают и работа становится опасной.
Он начал расседлывать лошадей. Брант и все остальные занимались своими животными.
— Я думал, воровство всегда опасно, — сказал Вик.
— Так и есть. — Хамуаль закрыл двери в стойла и бросил в каждое по охапке сена. — Но оно становится еще опаснее, когда тебя обнаружит местная гильдия воров. А в Мысе Повешенного Эльфа
