— Именем Древних, — взревел он, — этот корабль и эти люди под моей защитой! Моей! Я Краф! Ты меня знаешь!
Невероятно, но бородатый хорвум явно заколебался. Однако потом издал странные звуки, напоминающие смех, откинув голову назад и завывая как безумный. Все это время он не отставал от корабля, как и волшебник, оседлавший зеленую волну.
— Ты берешь на себя слишком много, Краф! — Голос чудища звучал грозно и хрипло, словно ветер, загоняющий воду в прибрежную пещеру. — Эти жалкие существа обречены. Они мои, потому что я так хочу!
— Я этого тебе не позволю, — откликнулся старый волшебник.
Громадная тварь выгнула шею, приблизив к нему свою морду.
— Как ты можешь мне помешать?
— Сейчас увидишь, — хладнокровно ответил Краф.
— Ты вместе со своими приспешниками заставил меня и моих сородичей много лет провести на дне океана, — заявил хорвум обвиняющим тоном.
— Потому что вы мешали нашему делу.
Джаг, старавшийся не упустить ни слова, подумал, что ему почти ничего не было известно о бородатых хорвумах. Труды в Хранилище Всех Известных Знаний, посвященные их описанию, представляли собой в основном собрание догадок и мифов. А Краф, оказывается, уже имел с ними дело, да и это чудище явно было знакомо с волшебником. Все, конечно, знали, что Краф живет невероятно долго, но даже Джагу Великий магистр Фонарщик почти ничего не рассказывал о прошлом старого волшебника.
— Ты ведешь себя как враг, — воскликнуло чудовище.
— Да я никогда и не был твоим другом, — отозвался Краф. — А кто тебя, кстати, пробудил, Мефосс?
Тварь снова издала звуки, напоминавшие хохот.
— А ты так и не избавился за эти годы от присущего тебе любопытства! Хотя, как я вижу, сильно постарел и ослаб.
Краф мрачно воззрился на хорвума и расправил плечи.
— Скоро ты убедишься, что это впечатление ошибочно. Тебе лучше было бы уйти с моей дороги.
— Почему? Даже с помощью остальных членов Круга Древних ты не смог нас убить, только наложил чары.
— Это было давно, — напомнил волшебник. — С тех пор, можешь поверить, я научился многому.
— Я тебя не боюсь, Краф.
Волшебник выпрямился; на фоне беснующихся волн он казался тонкой тростинкой, которую, однако, не по силам было согнуть штормовому ветру.
— Тогда ты умрешь.
Двеллер не знал, блефует ли Краф. Старый волшебник обладал невероятным могуществом; за годы знакомства с ним Джаг успел насмотреться, как тот совершает удивительные вещи. Превращать надоедливых людей в жаб — это была просто забава, что-то вроде салонных фокусов, как говорил сам Краф, хотя его жертв это обрекало на долгую печальную жизнь, заполненную охотой на мух и иных насекомых.
Но он еще ни разу не видел столкновения волшебника с существом, равным, возможно, ему по силам, таким как эта вот тварь, восставшая из океанских глубин.
— Тебе конец, Краф, — рявкнул бородатый хорвум. — И не так уж ты всесилен, как воображаешь. Ты все еще тратишь силы на борьбу с тьмой в собственной душе.
— Может, и так. Но победа остается за мной. И каждый день я нахожу все больше причин продолжать эту борьбу.
— Лучше бы ты присоединился к нам, когда тебе предлагали.
— Вот уж действительно лучше умереть.
— Так умри!
И чудовище, резко метнувшись вперед, проглотило Крафа. Только что волшебник стоял на гребне зеленой волны, подвластной его воле, и вот его уже не было.
Бородатый хорвум будто зашелся в кашле. Прочистив глотку, он обратился к экипажу «Одноглазой Пегги».
— Теперь, — произнесло чудище, растянув губы в жуткой усмешке, — когда защищать вас больше некому, вам придется… А-а-а!
Гигантская тварь внезапно испустила вопль боли. Через мгновение хорвум уже извивался в агонии, поднимая фонтаны брызг, будто морская змея, прошитая гарпуном.
Хорвум больше не преследовал «Одноглазую Пегги», и Джагу, чтобы запечатлеть в памяти картину его гибели, пришлось перебраться ближе к корме.
— Тонет гадина, — заметил подошедший к двеллеру Халекк. — Краф ее прикончил.
— Но он и Крафа с собой уносит! — обеспокоенно воскликнул двеллер, глядя, как чешуйчатое тело чудовища скрывается под поверхностью океана.
Его охватило страшное горе. Хотя волшебник обычно обращался с двеллером как с малым ребенком, он был частью жизни Джага, почти такой же важной, как Великий магистр Фонарщик.
— Да, похоже, конец старику пришел, — вздохнул гном.
— А вдруг он еще жив?
Двеллер побежал к одной из лодок, свисавших со шлюпбалок по правому борту «Одноглазой Пегги».
— В такой шторм шлюпку на воду не спустишь, — предупредил Халекк. — А если и спустишь, на плаву она не удержится!
— Я должен попробовать! — упрямо воскликнул Джаг и потянулся к лебедке.
— Смотрите! — крикнул один из пиратов. — Тварь еще жива! Краф с ней не покончил!
На глазах у ошарашенного двеллера бородатый хорвум снова всплыл из глубины волн, устремился за «Одноглазой Пегги» и вскоре нагнал ее, заходя с левого борта, подальше от путаницы парусов и оснастки. Гномы помчались вдоль борта, наблюдая за его действиями и поминая хорвума последними словами — а слов подобных, надо отдать должное, знали они немало.
Джаг вдруг осознал, что взгляд чудовища, плывшего рядом с ними, какой-то странный и бессмысленный.
Шторм внезапно прекратился, дождь перестал поливать палубу «Одноглазой Пегги», и сквозь еще отдающие свинцом облака стали пробиваться лучи солнца. Пасть хорвума раскрылась, и из нее повалили клубы дыма и донесся смрад горелого мяса. Когда дым рассеялся, все, кто был на корабле, увидели, что в открытой пасти чудовища стоит старый волшебник.
Выглядел он чрезвычайно уставшим.
— Ну, — сказал он, сжимая в руке посох и недовольным взглядом окидывая команду «Пегги», — что, никто так и не догадается помочь мне подняться на борт?
Пираты ответили могучим единым «виват!». Несмотря на потерю товарищей, их страшно обрадовало чудесное воскрешение Крафа. Кроме того, плавающая рядом с кораблем туша мертвого хорвума недвусмысленно напоминала, что с волшебником их шансы остаться в живых будут намного выше.
По команде Халекка за борт «Одноглазой Пегги» была сброшена прочная крупноячеистая сеть.
Краф ухватился за нее, но потом словно заколебался.
— Халекк! — позвал он.
— Что? — отозвался гном.
— Надо привязать труп этой твари к кораблю.
— Зачем это?
— Чтобы забрать его с собой.
— На что он нам сдался?
— Мне надо заполучить кое-что из того, что Мефосс успел проглотить за все эти годы. — Краф медленно, словно из последних сил, пополз по сети. — И сердце его мне тоже может понадобиться.
Джаг помог старику взобраться на борт. Он понимал, что волшебник едва держится на ногах, хотя
