гладким. Как маги собирались прикрепить к нему изумруд на толстой, витой цепочке из потемневшего от времени серебра, было непонятно. Не знали этого и сами Дирон с Калларионом. Они долго пыхтели, совещались, зло косились на люстру, висящую чуть левее пентаграммы (видимо решали, что проще: перерисовать пентаграмму или перевесить люстру в нужное место) И то и другое долго и хлопотно, а за люстру могло еще и влететь от хозяев.
В результате долгих и мучительных совместных усилий магам удалось найти компромиссный вариант, и злокозненный артефакт завис прямо в воздухе в том месте, где должен был быть – ровно в центре звезды, метрах в двух над полом. Стикур решил лишний раз не унижать свое герцогское достоинство глупыми вопросами, поэтому способ крепления артефакта остался для него тайной.
Эльф подошел по очереди к каждому лучу звезды, капнул на горящие свечи чем-то из маленькой темной бутылочки, и комнату тут же наполнил едкий и удушливый бордовый дым, который клубящимися столбами устремился к потолку. Дир в это время сделал шаг в центр пентаграммы и поднял руки над головой, смыкая указательные пальцы под неподвижно висящим артефактом. Дым начал медленно и плавно менять наклон, спиралью закручиваясь вокруг мага и растворяясь в свечении камня.
Стикур тщетно пытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь красноватую мерцающую дымку. Виднелся только смазанный силуэт Дирона с воздетыми к «Изумруду Эллана» руками. Стик, наблюдая за магом, со все возрастающим отчаянием понимал, что ничего-то у Дира не выходит. Времени прошло уже немало, а картинка и не думала меняться: бордовый дым клубился, а Дирон все торчал, словно столб, с воздетыми к потолку руками. Минуты бежали, и фигура мага ссутулилась, руки начали медленно опускаться. Стикур готов был сам взвыть от бессилия, когда дым вдруг сгустился, потемнел и с глухим хлопком развеялся в пространстве вместе с Диром, оставив в центре пентаграммы мерцающую дыру портала.
Дирон битых четверть часа стоял в центре пентаграммы словно статуя времен правления Хакисы безуспешно, пытаясь наколдовать хоть что-то. Он проклинал всех и вся, а в первую очередь себя за самонадеянность: надо же было пусть даже на короткое время вообразить, что подобное волшебство ему под силу! Не получалось ровным счетом ничего. Туманный образ Анет, казалось, витал совсем рядом, но его не удавалось поймать. Дир даже начал сомневаться в его реальности, решив, что это видение или любопытная тень из мира мертвых. Молодой маг уже совсем отчаялся и собирался смириться с неудачной попыткой, когда в голове словно вспыхнул сноп искр: его явно призывала Анет, больше ни у кого не могло быть такой переливающейся огненной ауры. Дирон тряхнул головой, стремясь подчинить себе призыв девушки, ослабил контроль над пентаграммой и тут же улетел в услужливо распахнувшийся портал.
Холодный ветер колючими иголочками вонзился в разгоряченную кожу под тонкой льняной домашней рубашкой, не зашнурованной на груди. Маг вздрогнул от неожиданно резкой перемены климата и с облегчением заметил справа от себя мерцающее пятно портала – значит, ничего непоправимого не произошло и домой можно вернуться в любую секунду. Мысль о том, что их с Калларионом безумный эксперимент, судя по всему, увенчался успехом, не успела прийти в голову молодому человеку, так как в стороне кто-то истошно заорал знакомым голосом:
– Ура, Дирон! – маг инстинктивно отпрыгнул вбок, от греха подальше, хотя голос узнал. На него летела встрепанная и, как всегда, зареванная Анет в грязной куртке весьма странного цвета и фасона. – Дирон, слава богу! – всхлипнула девушка. – Быстрее, а то она умрет! Я тебя звала, звала, а ты не приходил! Я уже совсем отчаялась!
– Кто она? – не понял маг, прижимая к себе дрожащую от холода и плача девушку. Тут на снегу, рядом со свернувшимся в клубок гхырхом, который против обыкновения вел себя на удивление тихо, Дир заметил еще одного человека. Точнее, неподвижно лежащее тело в странных голубых штанах вроде тех, что были сейчас на Анет, и уродливой короткой куртке.
– Анет, что случилось? – произнес маг, отодвинув девушку в сторону. – Кто это?
– Это неважно, Дирон, я расскажу все позже, только сделай что-нибудь, я тебя умоляю. Оля ранена, спаси ее!
– Оля? Ранена? – Дир встревожился и сделал шаг вперед, сосредоточившись на лежащем у Зюзюки под боком теле. Куртка у девушки с огненными волосами была разодрана на груди и пропиталась кровью. Это мигом отрезвило мага, впавшего было в ступор от встречи с Анет. Дир мгновенно оценил серьезность ситуации и, осторожно подняв девушку на руки, скомандовал:
– Анет, быстро марш в телепорт. Это вон та переливающаяся в воздухе дыра. Нельзя терять ни минуты, на месте расскажешь, во что ты опять вляпалась, где пропадала полгода, пока мы переживали и убивались из-за твоей безвременной кончины, и кого это ты притащила с собой, – и, шагнув в портал, не удержался и мстительно добавил: – Причем расскажешь не мне, а Стикуру.
Анет утерла рукавом слезы с обветренных щек и вздохнула с изрядной долей облегчения. Оля была почти что спасена, а это – самое главное. К тому же нашлись ребята, что тоже немаловажно, правда, пока Анет смутно понимала, как. Чего-чего, а уж неожиданного появления Дира посредь леса она точно не ожидала. Но вопросы и ответы могли подождать, а пока она просто была счастлива. Счастлива, что, казалось бы, неразрешимая ситуация закончилась почти что благополучно. А что до ругани герцога, так к этому не привыкать. Она сможет выдержать напор Стика, тем более получать от него взбучку приходится не в первый раз и, видит бог, не в последний. А может, и вообще пронесет, в конечном счете, она же ничего плохого не сделала, если не считать, что подружка все же пострадала из-за ее халатности. Но сейчас это неважно, главное попасть в тепло и спасти Ольгину жизнь.
Лайтнинг, в на редкость дурном настроении, буквально вывалился из портала, на ходу меняя личину, и застыл в центре комнаты в немом изумлении. Во-первых, не было привычного ковра, зато на пыльном полу красовалась криво намалеванная пентаграмма с упавшими оплавленными свечами. Над ней в воздухе висела какая-то плохо ограненная стекляшка на толстой цепочке из почерневшего серебра. Во- вторых, у них в апартаментах находились гости. Первым, несомненно, бросался в глаза блудный Зюзюка, который, едва завидев Дерри, тут же восторженно взвизгнул и полез ласкаться, полностью загородив своей тушкой весь обзор. Морда у гхырха была очень и очень виноватая: видимо, паршивец понимал, что своим побегом причинил массу хлопот и заставил всех поволноваться. Лайтнинг даже не успел пикнуть, так как сразу же оказался припечатан толстым, но весьма подвижным телом к немытому полу. Парень не понимал, как эта прожорливая скотина оказалась в гостинице Влекрианта, и спросить было не у кого. То есть, чисто теоретически, все трое друзей собрались здесь, в комнате, но их внимание было приковано к кому-то лежащему на диване, а Дерри из своей невыгодной позиции «на полу под гхырхом» не мог разглядеть, к кому. Ксари приподнялся на локтях, спихивая с себя радостного гхырха, и чертыхнулся: теперь обзор закрывала широкая спина Стикура, маячившая прямо перед глазами. Лайтнинг уже открыл было рот, чтобы привлечь внимание ребят к своей скромной, вернувшейся с важного задания персоне, когда между Стиком и Диром мелькнула еще одна хрупкая фигура, принадлежащая явно не Каллариону, стоявшему чуть в стороне рядом с полупрозрачной Лараной. В свете камина блеснуло золото волос, и Дерри затаил дыхание, боясь высказать догадку вслух, боясь ошибиться и испытать разочарование. Он задержал рвущийся наружу хриплый выдох, замер, но непослушные губы все равно шепнули одно-единственное оставшееся в голове слово:
– Анет…
– Дерри! – взвизгнула, оборачиваясь, девушка и кинулась к нему, прижимаясь к плечу заплаканным лицом с красным распухшим носом и блестящими от слез глазами.
– Анет, – прошептал ксари, не в силах поверить, что происходящее реальность, а не еще один бредовый сон. Он осторожно провел рукой по ее длинным волосам, с наслаждением ощутив, что они настоящие, пусть спутанные и мокрые, но зато не призрачные. Толком не оттаявшая курточка девушки неприятно холодила кожу на груди, но зато подтверждала, что это не сон. Чем сильнее замерзали сжимающие Анет руки от мокрых волос и одежды, чем больше намокало и стыло обнаженное тело от грязной, холодной куртки, тем крепче Дерри верил в реальность происходящего. Понимание действительности медленно возвращалось к нему, превращаясь в волны глупого, безграничного счастья. Он даже не хотел думать о том, что случилось, и как Анет оказалась здесь, где была до сих пор, и почему она живая. Его мало волновало и все остальное происходящее в комнате, лежащую на диване Ольгу он не заметил, а то, что Стикур, Дир и Калларион не обращали на него никакого внимания, занимаясь своим делом, больше не задевало Дерри. На какое-то время ксари просто выпал из действительности, плохо соображая, где он, и что творится вокруг. Существовала лишь внезапно воскресшая из мертвых
