удовольствия. Он напугал до чертиков.
— Вот ты и моя, — небрежно обронил Денис, со смешком разглядывая испуганное девичье лицо. Оля даже не сразу смогла вспомнить, что собственно произошло. Только, что она сопротивлялась на поляне, и дела, казалось бы, шли не так уж и плохо, и вот уже здесь. Ей сначала, вообще показалось, что это сон или бред. Но понимание реальности происходящего пришло быстро. На глюка или персонажа из сна бывший женихне походил. Его слова полностью убедили Ольгу, что все это происходит на самом деле. Только вот реальность уж очень паршива.
— Я же говорил тебе, — продолжил он разговор, застыв на достаточном расстоянии от Ольги. Несмотря на то, что из-за неясной слабости девушка не могла даже голову поднять, бывший жених предпочитал не подходить к ней слишком близко. — Не дергайся, я никогда не отпускаю то, что принадлежит мне. Лучше бы ты не устраивала демонстраций и вышла за меня замуж. У тебя было бы все. А теперь ты будешь у всех. Конечно, на время я приберегу тебя для себя, но потом — не обессудь. Ты выбрала свою судьбу. Думала, удачненько устроишься с герцогом, но ты не учла, что я сильнее и умнее. В результате, твоего дружка убили, а ты здесь. В любом случае все вышло так, как планировал я.
Ольга вздрогнула, мысль о том, что Стик погиб холодом пробралась прямо к сердцу. Нет, девушка не верила, она прекрасно понимала, что Денис может врать. А если нет? Если Стикур мертв, а что тогда со всеми остальными? Дерри, Анет, они где? Если вдруг драка закончилась плачевно? Никто не придет на помощь?
Заметив страх и отчаяние в глазах невесты, Денис удовлетворенно улыбнулся и, бросив напоследок:
— Не расслабляйся, за тобой скоро придут, — направился к двери. Остановившись у порога, он брезгливо произнес, — Нужно же привести тебя в порядок. Смотри, на кого ты похожа, прямо драная каркалка. Как твоего герцога только не стошнило, хотя может его просто потянуло на экзотику?
Слеза стекла по щеке, на какое-то время, возвращая девушку из воспоминаний. С момента этого разговора прошло больше суток. А ничего нового известно не стало. Оля сидела взаперти в маленькой комнате и не знала, что делать дальше. По всему выходило, что нужно ждать. Только вот чего? Того момента, когда придет Денис? Необходимо было найти возможность сбежать, но вот как? Толстые решетки на окнах, массивная запертая дверь, а за ней — коридор. Она уже делала попытку смотаться.
Буквально через пятнадцать минут после ухода Дениса за ней явились две необъятных размеров женщины-трольчихи. Придирчиво покрутили девушку, словно неодушевленную куклу, что-то невразумительное бормоча себе под нос и, толкнув в спину, заставили двигаться к выходу. Ольга вся подобралась, стоит только оказаться в коридоре и можно дать деру, хоть в окно, хоть в дверь, куда угодно, только быстрей из этого кошмара. Но, как оказалось, эту возможность предусмотрели. Длинный узкий коридор без окон и две конвоирши, крепко держащие за руки, даже попытка ускориться результата не дала. Видимо, здесь привыкли справляться и не с такими. Едва только Ольга попыталась вырваться, как ее тут же сзади грубо поймали за волосы и настойчиво посоветовали больше попыток не предпринимать. Девушка испуганно сглотнула и осторожно кивнула, соглашаясь. Пока дергаться было бессмысленно.
С тех пор возможности сбежать не было, впрочем, и дурман начал только проходить, сознание прояснилось, наверное, час назад, а до этого — так какая-то неясная дымка, в которой отдельными кусками всплывали воспоминания о том, как трольчихи опоили ее наркотой и принялись за внешность. Ольга никогда бы не подумала, что приведение тела и волос в порядок, может быть таким болезненным. Зато результат виден, теперь рыжая грива не торчит неровными прядями во все стороны, а золотящейся волной лежит на плечах, на теле равномерный загар и ни одного волоска. Красавица, а не ободранка, неделю шастающая по лесу и пустыне. Только вот зачем все это сделано, даже думать противно. Ольга встала, чуть слышно звякнули браслеты на щиколотках и запястьях, тонкий шифон скользнул по бедру, и кожа покрылась мурашками. Девушка задумчиво подняла бокал с вином, посмотрела на жидкость, цвета свежего меда и аккуратно выплеснула сквозь решетку в окно, в темноту сада. Нечего расслабляться, а то наличие жидкости нервирует. А так, уже точно не выпьешь, и при случае можно притвориться одурманенной. Вряд ли это поможет сбежать, но все же. Девушка попыталась подвинуть столик чуть ближе к кровати, но не получилось: он оказался слишком тяжел. Тогда она, задув свечу, поставила подсвечник в изголовье. Все же это была единственная вещь, которая может при случае послужить оружием. Сомнительно, что Денис позволит воспользоваться им, но с другой стороны, попытаться все же стоит, она, в конце концов, ничего не теряет. Хорошо, хоть удалось подсмотреть за трольчихами, если бы они не так демонстративно сыпали наркотик в бокал с вином, Оля, быть может, и не догадалась, что в комнате ее ждет такое же пойло. К счастью запах у наркоты был заметный — ваниль и цитрус. Два этих аромата теперь неизменно будут вызывать отвращение. Всегда.
Запах гари, дым и пламя. Дикий, бушующий пожар практически полностью поглотил дом. Спасения нет нигде, даже в окнах видны яркие всполохи, пожирающие тонкую ткань занавесок и деревянные рамы. Неясные, смутно-знакомые образы в огне. Попытки разглядеть, кто там, за пеленой хищно танцующего пламени, не дают результатов. Трудно дышать, жжение в легких и глазах, но нужно, нужно пробраться туда. Зачем? Кто там погибает? Почему так важно спасти? Рывок вперед, но пылающие перекрытия падают прямо перед лицом, треск ломающегося дерева и победное шипение огня. Дальше пробраться нет возможности, все кончено. Хрупкая кричащая фигура на расстоянии вытянутой руки, но дотянуться не получается. Рыжие волосы вспыхивают — они всегда были похожи на пламя. Неужели ничего нельзя сделать? Нет. Поздно. Упасть на колени, прикрывая глаза руками и замереть. Смысла сражаться больше нет.
— Да чтобы я еще раз согласился помогать всяким там, на голову ушибленным Арм-Дамашским герцогам и своим идиотам-подчиненным! А оно мне вообще, зачем нужно? А?
Вопли из леса заставили подскочить мирно спящего Раниона и Хайка, сидящего у костра. Стикур только испуганно дернулся и открыл глаза, с трудом выныривая из огненного кошмара. Холодный пот покрывал лоб, стекал по щекам, даже рубашка на спине намокла. Мелко тряслись руки, и колотилось сердце. Стику редко снились кошмары и никогда — такие реалистичные. Он искренне надеялся, что сон не вещий. Слава всем богам, даром предвидения герцог никогда не обладал.
— Кир, ты куда прешь, почему я постоянно налетаю на твою задницу? — голос Адольфа нельзя было спутать ни с чьим другим. Судя по всему, болотный тролль пробирался через заросли высокой травы и был недоволен темнотой, погодой, почвой под ногами и вообще создавшейся ситуацией. Скоро в просвете между деревьями появилось слабое мерцание магического огонька. Помощник Сарта все же выполнил свое обещание и спешил на помощь. Странно только, что пешком через лес. Видимо, точно рассчитать положение хода, все же не вышло.
— Так тут корни, — невидимый Кир безуспешно пытался оправдаться, но помощник Сарта и в хорошем-то расположении духа на нытье подчиненных не поддавался.
— Корни! Если бы тут корней не было, и ты был бы не нужен! Тебя впереди зачем поставили? Чтобы ты дорогу приличную выбирал, а не спотыкался через каждый шаг. Что за идиоты у меня служат? За что мне все это?
— Адольф берите левее, — крикнул в темноту Хайк, который первый понял, что к чему. Было приятно осознавать, что болотный тролль все же не кинул их в сложной ситуации, и притащился по первому зову, несмотря на всевозможные сложности и ночь. — Тут более или менее приличная тропка. Ранион протоптал, пока бегал, пытаясь с тобой связаться. Где тебя каркалы весь день носили?
— Ты у меня еще поговори! То, что я приперся вас из неприятностей вытаскивать, не дает тебе права фамильярничать. Скорее, даже наоборот, ты должен быть со мной особенно любезен и учтив, пока я не передумал, — огрызнулся болотный тролль, выползая на поляну. Вид у него был до крайности раздраженный. Дорожные штаны, перевязь с клинками и старая рубашка смотрелись на главном интригане синдиката нелепо. — Сильно разговорчивый стал! Телохранитель, называется! Лучший в синдикате! Дерри ему, видите ли, как брат! Кто тебе разрешал оставить Лайтнинга? Или ты свои должностные обязанности забыл?
— Да, я..! — лицо Хайка потемнело, давно никто не смел сомневаться в его профессионализме.
— Ну, так Лайтнинг сам приказал… — попытался вступиться за наемника Ранион и, прежде, чем закончил речь, пожалел о своих словах. За время путешествия он и забыл, насколько несносным может быть начальник.
— А тебя вообще не спрашивают, — Адольф недовольно отодвинулся в сторону, пропуская к костру еще несколько своих охранников. — Мало ли, что сказал Дерри. Этот ксари никогда не отличался ни умом, ни чувством самосохранения. Геройствовать ему вздумалось, а вы, идиоты, этим безумным желаниям с радостью стали потакать. Хотя единственное, что от вас требовалось, защитить Лайтнинга. Вы должны были огреть его по башке и спешно оттащить с места драки, любой ценой. А вместо этого вы сами остались невредимы и подло смотались! Вы хоть понимаете, что этот обмен не равноценен, чтобы там Дерри не считал! Таких, как вы у меня, вон, — неопределенный жест в сторону мнущихся охранников. — Целая толпа, а Лайтнинг — единственный! И сейчас он мне ой, как нужен.
— Он никогда бы не оставил Анет, — слабо отозвался Стикур. Герцог окончательно проснулся, отошел от кошмара и теперь был готов поддержать разговор. — Предполагаю, что из-за этого он и обернулся в барса, чтобы быть как можно ближе. И никто бы не смог его остановить.
— Он предполагает! — набросился с упреками Адольф на лежащего аристократа. — А ничего, что он выполнял мое задание, а девушки — это его личное дело? Я, конечно, все понимаю, но, в первую очередь, нужно достать Сердце. В конце концов, блондинка сама решила тщиться с вами. Дерри не имеет права так рисковать собой.
— Да? — Стикур подскочил и спешно прижал руки к вискам, чувствуя, как темнеет перед глазами. — А ради чего ему доставать этот гребанный артефакт? Или ты хочешь сказать, что все здесь произошедшее не ваших рук дело? А потом, на нас напали не только люди синдиката, но еще и жрецы Золотого Дракона, так что Дерри вполне может быть сейчас ближе к артефакту, чем когда либо.
— Я точно не причастен к тому, что здесь произошло. Мне подобное развитие событий не интересно, — спокойно ответил Адольф. — А то, что в этом замешан Сарт, еще доказать нужно. Если Лайтнинг контролирует ситуацию и сможет достать артефакт — честь ему и хвала. Но в таком случае, какого каркала Ранион вызывал меня с воплями: «Ай! Ай! Дерри в беде?» Вы уж тут против своих слов не идите, и права не качайте. Ситуация неприятная, причем для всех.
— Да, что ты говоришь? — зло прошипел Стикур, в бессильной злобе сжимая зубы. — И чем эта ситуация неприятна лично для тебя? Дерри в животной ипостаси где-то там, с Линой. Что этой стерве придет в голову неизвестно ни одному богу, ничего хорошего моего друга точно не ждет. Что с Анет и Ольгой вообще не ясно. Я едва двигаюсь и даже помочь им не могу. А ты и твои люди в полном здравии. Так чем эта ситуация плоха для тебя, а Адольф?
— Понимаю твое состояние, — болотный тролль вздохнул, пытаясь собраться с мыслями и осторожно начал. — Во-первых, в том, что пострадали девушки, моей вины нет. Я сделал все возможное, чтобы они с вами не ехали. Им в этом путешествии места не было. Что-то подсказывает мне — будь Дерри один, он бы смог убежать от Лины или, даже если бы сдался, то его руки были бы развязаны. Во-вторых, я тоже пострадавшая сторона, я сделал ставку на Лайтнинга и сейчас проигрываю. Как только Сарт будет твердо уверен, что ксари мертв или уже никогда не станет человеком, так сразу же примется за меня. В синдикате всем известно, что это задание — мой последний шанс реабилитироваться. Если я провалю операцию, то Сарт откроет охоту уже на меня. Поэтому я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы все закончилось хорошо. Дерри я постараюсь вытащить в любом случае. Так как сумасшедший ксари никуда
