было отвлечено. Может быть, ей удастся убежать. Если она раздобудет револьвер…
Его рука снова схватила ее за кисть.
— Я могу входить в сознание твоего мужа и читать его, ты знаешь это. Я могу чувствовать, что он думает. Я не могу этого сделать с тобой, но мне достаточно взгляда на твое лицо, чтобы иметь достаточно четкое представление обо всех твоих намерениях. Что бы ты там сейчас не придумывала, Бет, тебе надо бы вспомнить тех копов… и своих деток. Ты сделай это, и тогда тебе будет легче понимать перспективу.
— Почему ты так называешь меня?
— Что? Бет?[7] — он засмеялся. Это был глухой смех, словно у Старка в горле перекатывался гравий. — Это то, как ему следовало бы звать тебя, если бы он был столь мил, чтобы обдумать это, понимаешь.
— Ты су…
— Сумасшедший, я знаю. Все это прекрасно, милая моя, но мы обсудим твое мнение о моем безумии чуть позднее. Слишком многое происходит прямо сейчас. Слушай: мне надо позвонить Таду, но не в его рабочую комнату в университете. Там телефон может прослушиваться. Он сам так не думает, но копы могли все сделать, не рассказав ему. Твой муж относится к числу слишком доверчивых парней. Я — нет.
— Как ты можешь…
Старк наклонился к ней и произнес очень медленно и тщательно, словно учитель, беседующий с медлительным первоклассником.
— Я хочу, чтобы ты прекратила свои придумывания, Бет, и отвечала только на мои вопросы. Потому что, если я не получу от тебя, что мне надобно, может быть, я заберу это у двоих близнецов. Я понимаю, что они еще не умеют говорить, но, возможно, мне удастся их кое-чему научить. Небольшое принуждение творит чудеса.
На Старке поверх рубашки была надета стеганая фуфайка — и это несмотря на летнюю жару. Фуфайку отличало множество карманов на молниях, столь любимых охотниками и путешествующими пешком. Старк расстегнул один из боковых карманов и извлек оттуда нечто цилиндрическое в полиэтиленовой упаковке. Он вытащил небольшую газовую паяльную лампу.
— Если даже я не смогу научить их говорить, я смогу научить их петь. Я, надеюсь, что научу их петь, словно пару жаворонков. Тебе, может быть, эта музыка и не очень понравится, Бет.
Она попыталась отвести свой взгляд от лампы, но это никак не получалось. Ее глаза безнадежно переходили вслед за лампой, пока Старк перекатывал свое орудие из одной руки в другую. Ее глаза, казалось, были прикованы к соплу.
— Я расскажу тебе все, что ты хотел бы узнать, — сказала она и подумала: «Раз так».
— Это очень мило, — ответил Старк и убрал паяльную лампу обратно в карман. Фуфайка чуть сдвинулась вбок, и она увидела рукоятку очень большого револьвера. — Очень признателен, Бет. Теперь слушай. Сегодня на факультете английского есть еще кто-то. Я могу видеть его столь же ясно, как и тебя теперь. Небольшой такой малый, седоголовый, держит во рту трубку, почти с него ростом. Как его имя?
— Это описание, может быть, подходит к Роули Делессепсу, — сказала Лиз тоскливо. Она изумилась, как он смог узнать, что Роули был там сегодня… и решила, что на самом деле и не хочет этого знать.
— Может ли это быть кто-то еще?
Лиз подумала немного и затем покачала головой.
— Это должен быть Роули.
— У тебя есть факультетский справочник?
— Он лежит в ящике телефонного столика. В гостиной.
— Хорошо. — Он проплыл мимо нее прежде чем она поняла, что он движется, — стремительная кошачья грация этого прогнившего куска мяса заставила ее почувствовать какую-то тошноту — и Старк вдруг задел один из длинных ножей в намагниченных ножнах. Лиз вскрикнула. Старк посмотрел на нее и снова издал горловой звук, как от перекатываемого гравия. — Не волнуйся — я не собираюсь тебя прирезать. Ты же моя маленькая добрая помощница, разве не так? Идем.
Рука, очень сильная, но неприятно рыхлая, снова обхватила ее запястье. Когда она попыталась освободиться, тиски только усилились. Она перестала отталкивать Старка и позволила ему повести себя.
— Хорошо, — сказал он.
Он привел ее в гостиную, где она села на софу и обхватила свои колени. Старк посмотрел на Лиз, что-то пробормотав и обратил внимание на телефон. Когда он определил, что нет провода тревожной сигнализации — а это было небрежностью, просто очень большой небрежностью — он вырубил те хитроумные проводочки, которые добавили к телефонному аппарату Тада полицейские техники штата: один подсоединенный к пеленгатору номера, а другой к звукозаписывающему устройству в подвале.
— Ты знаешь, как себя вести, и это очень важно, — сказал Старк, обращаясь к макушке склоненной головы Лиз. — Теперь слушай. Я хочу отыскать номер этого Роули Делессепса и переброситься парой ласковых словечек с Тадом. А пока я буду это делать, ты пойдешь наверх и соберешь все эти пеленки, одежду и прочие вещи, которые понадобятся твоим малышам в вашем летнем доме. Когда закончишь, возьми их и приведи сюда.
— Откуда ты знаешь, где они…
Он слегка усмехнулся, увидя ее изумленное выражение лица.
— О, я знаю всю вашу здешнюю планировку. Я ее знаю даже лучше вас, может быть. Ты их разбудишь, Бет, и, когда приготовишься к выходу на улицу, приведешь их сюда. Я знаю все ходы и выходы в этом доме не хуже, чем саму планировку, и если ты попытаешься удрать отсюда от меня, милая, я это буду тотчас знать. Тебе даже не надо их там одевать, просто забери, что им нужно, и приведи их сюда в этих их ползунках. Ты сможешь одеть их позднее, уже когда мы отправимся в наше веселое путешествие.
— Кастл Рок? Ты хочешь ехать в Кастл Рок?
— У-гу. Но тебе сейчас не стоит беспокоиться об этом. Тебе сейчас надо думать только о том, что если через десять минут вы здесь не появитесь, я сам подымусь наверх посмотреть, что там вас так задерживает. — Он посмотрел на нее с устрашающим выражением, темные стекла создавали еще более зловещий эффект для оттенения глазных впадин, ниже его почти полностью вылезший бровей. — И я приду вместе с моей маленькой паяльной лампой, готовый поработать ею. Ты понимаешь меня?
— Я… да.
— Кроме того, Бет, тебе надобно запомнить одну вещь. Если ты будешь работать со мной дружно, с тобой все будет в порядке. И с твоими детишками тоже. — Он опять ухмыльнулся. — Для такой хорошей матери как ты, я думаю, это самое важное на свете. Я только хочу тебя предупредить обо всем заранее, чтобы ты не попыталась быть умнее меня. Те два копа, которые сейчас упакованы позади их дутого автомобиля, отдали концы, потому что им крупно не повезло застрять в своих тракторах на тех рельсах, по которым я в тот миг как раз мчался в экспрессе. В Нью-Йорке осталась целая пачка таких же дохлых копов, у которых тоже была крупная невезуха… Ты сама хорошо это знаешь. Поэтому единственный сейчас способ помочь и себе, и детям — и Таду также, потому что, если он все сделает, как я хочу, все будет прекрасно — это оставаться смирной и полезной. Ты понимаешь?
— Да, — хрипло ответила Лиз.
— Тебе может прийти в голову какая-нибудь идея. Я знаю, как это бывает с людьми, чувствующими, что их прижали спинами к стенке. Но если к тебе действительно забредет какая-то идея, тебе надо срочно от нее избавиться. Ты должна помнить, что хотя сегодня я выгляжу не особенно в форме, уши мои велики. Если ты попробуешь, открыть окно, я услышу это. Если ты попробуешь проскочить в тамбур, я тоже услышу и это. Бетти, я человек, который может слышать пение ангелов в раю и вопли дьяволов в самых глубинах ада. Ты должна сама спросить себя, стоит ли пытаться искать свой шанс. Ты умная женщина. Мне кажется, ты сделаешь правильный выбор. Двигай, девочка. Займись делом.
Он посмотрел на часы, действительно засекая время. И Лиз устремилась наверх на ногах, уже ничего не ощущавших.
Лиз услыхала еще на лестнице, как Старк говорит короткие фразы в трубку. Затем последовала длинная пауза, и он снова заговорил. Его голос изменился. Она не знала, с кем он говорил до этой паузы, — вероятно, с Роули Делессепсом — но когда он снова стал вести разговор, она была почти полностью уверена, что на другом конце провода находится Тад. Она не могла разобрать слов и не смела подойти к
