Он словно ощупывал глазами ее тело. Она почувствовала жар тревоги, ее нервировало его присутствие.
— Почему ты не отвечаешь на мои звонки?
Все, связанное с ним, пугало ее. Все, связанное с любовью и потерей, тоже пугало. Это хуже боли.
— Я была занята.
— Но с Лоренсом ты разговаривала.
— Да.
Джем сел напротив нее и принялся пить кофе.
— И с Белиндой.
— Она сама позвонила мне. Она приезжала в Лондон, и мы вместе пообедали.
— Как все прошло?
— А что говорит она?
— Что пришла в себя.
— Правда? — Глаза Элоиз блеснули. — Это хорошо. Просто здорово. Я так рада.
Она полюбила Белинду. Уже привыкла к мысли, что у нее есть сестра.
— Лоренс доволен.
Элоиз улыбнулась, забыв обо всем, кроме услышанной радостной новости.
— Будем надеяться, что она сумеет справиться.
— А как ты? — мягко спросил Джем. Она улыбнулась шире.
— Отлично. Если не считать холода.
Джем глядел, как двигаются ее пальцы. Она так привлекательна, несмотря на болезненный вид и растрепанные волосы. Она источает сексуальность, и это смущает его.
И пугает тоже, если быть честным. Всю свою взрослую жизнь он избегал близких сердечных отношений. Лоренс многое сделал, чтобы залечить психологическую травму, полученную им в детстве, но страх предательства до сих пор живет в душе.
Элоиз немного подвинулась на диване, мелькнули ее длинные красивые ноги. Джем отвернулся.
Его больше не удивляло, почему Лоренс влюбился в Нессу. Этому невозможно противостоять, как зову сирены. Всякий раз, оказываясь рядом с Элоиз, он слышит этот зов. Пронзительно прекрасный.
Нужно отдать ей подарок Лоренса и свой собственный — и сразу уйти.
Так будет лучше. Джем достал пакет.
— С днем рождения, — сказал он. — Лоренс просил передать тебе это.
— Мне? Подарок для меня?
Джем наблюдал, как недоверие Элоиз сменяется удовольствием. Неужели она так одинока?
— Что это?
— Открой.
Элоиз сняла блестящую серебряную бумагу.
— Ты говоришь по-французски? — спросил он, глядя на ошеломленное выражение ее лица, когда она увидела название книги, которую ей прислал отец.
— Не слишком. — Она пригладила волосы. — Недостаточно, чтобы с этим справиться.
Джем сел напротив.
— Это история Элоизы и Абеляра.
Элоиз сидела, держа в руках книгу словно драгоценность. Ее лицо смягчилось и приняло такое выражение, которого Джем прежде не видел. Он впервые понял, как много для нее значит Лоренс, семья. Какое это счастье — внезапно найти человека, который даст тебе тепло, поддержку.
Элоиз это необходимо. Так же, как и ему.
— Кто они?
Джем медленно отпил кофе.
— Элоиза — восемнадцатилетняя племянница и приемная дочь священника Фулберта, жившего в Париже в одиннадцатом веке.
— А кто такой Абеляр?
— Пьер Абеляр — ее учитель и философ. Он был намного старше, лет сорока.
— Мама назвала меня так из мести, разве нет?
— По-моему, Лоренс придерживается другого мнения. Он считает тебя, скорее, посмертным даром.
Дар? Может, потому мама и оставила письмо со своей последней волей? Хотела ли она, чтобы дочь встретилась с отцом?
Романтично, но верится с трудом. Мама не собиралась умирать, а Лоренс был… был значительно старше ее. Вряд ли ей приходило в голову, что он ее переживет.
Элоиз знала поэму, она часто перечитывала ее после визита в Суссекс. Элоиза из поэмы Поупа всю жизнь стремилась увидеться с мужчиной, с которым ее насильственно разлучили. Хотела ли этого Ванесса?
Элоиз никогда не думала, что мама уйдет так рано. Хотелось задать ей множество вопросов, на которые она не знает ответа.
Она беспомощно взглянула на Джема и заплакала.
Элоиз даже не заметила, как он оказался рядом. Она только почувствовала, что он обнял ее и крепко прижал к себе. Она прильнула к нему, словно к спасителю.
Джем осторожно гладил ее по голове, а она лежала неподвижно, свернувшись клубочком в его объятиях. Ей представлялось, что так лежит человек, выброшенный штормом на берег моря, внезапно оказавшись в безопасности и покое.
Она перестала плакать, и Джем почувствовал это, так как его рука, гладившая волосы, замерла. Потом он пошевелился, но только для того, чтобы поудобнее устроиться, а она положила голову ему на плечо. Элоиз расслабилась, ощущая себя рядом с ним защищенной.
— Как ты себя чувствуешь?
Элоиз уже забыла про озноб, забыла обо всем, только слышала ритмичное биение его сердца.
— Извини… — начала она.
— Не надо.
Она замолчала, понимая, что Джем имеет в виду. Они оба зашли слишком далеко, извиняться теперь поздно.
Какой он глубоко чувствующий, сострадательный. С самого начала он подарил ей ощущение опоры в жизни. И сейчас тоже. Она чувствует себя в безопасности. Защищенной. Любимой.
Любимой. Элоиз вдруг поняла, что это так.
Как это произошло? Неужели действительно слишком поздно?
Каждый маленький шажок делался незаметно, бессознательно. Она думала в основном об отце, не обращала внимания на мужчину, находящегося рядом с ней.
Джем.
Она любит его.
Элоиз лежала на его груди, не осмеливаясь пошевелиться. Она молчала, его руки обнимали ее. Она должна запомнить эти мгновения.
Потом он уйдет, и она опять останется в одиночестве. Так и будет, потому что она не может пересечь линию, разделяющую их, вторгнуться в его мир. Она не рискнет быть отвергнутой.
— Я еще не отдал тебе свой подарок, — мягко сказал Джем.
— Разве?
Он потянулся к куртке.
— Я не знал, что подарить… но, увидев это, сразу подумал о тебе. — Он протянул ей квадратную коробочку.
Элоиз села. Она почувствовала себя уязвимой и боялась, что он заметит ее смятение.
— Это сделал мой друг.
Элоиз подняла крышку и увидела узкий платиновый браслет в виде виноградной лозы.
