вины. Майлз встретился взглядом с Джемаймой в зеркале заднего вида. Она поняла, зачем он ее поцеловал, и благодарна ему.
— Пожалуйста.
Джемайма повернулась и вяло махнула рукой Расселу, все еще стоявшему на тротуаре.
— Мне кажется, он не поверил своим глазам.
— Кто его знает, — сказал Майлз, глядя в боковое зеркало. Ему и самому показалось, что Рассел Чедвик ошеломлен. Видимо, негодяя только сейчас осенило, какую потрясающую женщину он бросил. Во всяком случае, Майлз на это надеялся.
Он рванул машину с места, Джемайма хихикнула. Она удивительная... и совсем не против. А он с удовольствием целовал бы ее, когда только она ни пожелает — при свидетелях и без них. Но не станет. Целовать Джемайму — большая глупость.
— Дорогу показывать? — спросила Джемайма, наклоняясь вперед.
Майлз качнул головой.
— Я помню. Как там Сэм?
— А вы кто? — послышался голосок. — Мама, а почему мы не в нашей машине?
— Наша сломалась, и мне пришлось оставить ее около дома Рейчел.
— А это кто?
Майлз посмотрел в зеркало заднего вида. На мгновение он встретился взглядом с Джемаймой. Она, как и он, наверняка задается вопросом, видел Сэм поцелуй или нет. Да уж, про ребенка-то он и забыл!
— Это Майлз, — послышался спокойный голос Джемаймы. — Он лучший друг Алистера и предложил помощь, когда папа позвонил и сказал, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.
— Ага. — И после паузы: — У него такая маленькая машинка.
Майлз невольно слушал, как Джемайма рассказывает про классические автомобили и про людей, которые их любят.
Майлз посмотрел в зеркало. Слушать, как Джемайма описывает его страсть, было забавно, и у него было такое впечатление, что она делает это нарочно.
Жизненный опыт этой женщины давал мало поводов для веселья, но в душе она сохранила чувство юмора.
А еще Майлзу нравился ее голос. Она, наверное, и телефонный справочник могла бы прочесть так, что он звучал бы словно стихи Уордсворта. В нем была музыкальность.
Да и вообще, потрясенно подумал Майлз, она ему нравится. Очень нравится.
Майлз остановил машину около ее дома. До его ушей донеслось тихое бормотание Джемаймы:
— Мы приехали, малыш. — Джемайма вылезла на тротуар. — Ну что же, беды не случилось, — заметила она, кивая на банку для мороженого.
Майлз невольно улыбнулся.
— Я ничуть не расстроен.
— Я думаю. — Джемайма нерешительно улыбнулась. — Спасибо, Майлз. — Она замешкалась. — Уже совсем поздно, и я...
Майлз заставил ее умолкнуть, качнув головой и легко проведя пальцами по ее щеке. Наверное, не надо было этого делать. Это все ее глаза. Настоящие окна души, а душа у нее прекрасная. Она красивая. Как он этого не замечал на работе?
А он ее совсем не интересует. Это заметно по выражению ее глаз. Пока рядом был бывший муж, она могла позволить ему поцеловать себя, но сейчас... Ясно: нельзя.
Майлз сделал шаг назад.
— Сэм в тапочках? Может, я его отнесу?
— Я сама. — Она наклонилась. — Вылезай, Сэм. Пойдем спать.
Появился закутанный в пуховое одеяло Сэм, взлохмаченный, с большими блестящими глазами.
Сразу стало ясно, что Джемайме не под силу тащить и его, и одеяло.
— Оставь одеяло, мой маленький. Давай я тебя отнесу, а потом принесу одеяло.
Майлз посмотрел на Сэма.
— Ты не против, если я тебя понесу? А мама принесет твои вещи.
Глаза, выглядывавшие из одеяла, какой-то миг внимательно изучали его, потом тоненький голосок произнес:
— Я согласен.
Майлз наклонился и поднял мальчика. Джемайма бросила на них быстрый взгляд и взяла рюкзак.
— Спасибо, — сказала она, закрывая дверцу, и стала копаться в сумочке, ища ключ от дома. — Простите, надо было раньше найти. Я вас задерживаю...
Майлз покачал Сэма.
— Как твои дела? — спросил он, чувствуя, что надо что-то сказать.
— Уже лучше.
— Это хорошо.
Глаза мальчика уставились на него.
— Ненавижу болеть!
— Никто не любит. — Он перевел взгляд на Джемайму, которая торопливо отперла дверь. — Ну вот, — сказал он Сэму, опуская его на пол, затем вновь посмотрел на Джемайму. Что говорить?
Что можно сказать своей временной секретарше, чей маленький сын смотрит на вас, а тебе ужасно хочется ее поцеловать? Можно было сказать только одно. Майлз попятился.
— Ну все, я пошел. По-моему, ему надо побыстрее в кровать.
— Да. Прямо и не знаю, как бы я справилась без вас...
— Ничего страшного. — Майлз поднял руку в прощальном жесте и пошел к машине. Дверь закрылась, когда он был на полпути. Он оглянулся. Странный вечер. Очень странный.
И эта Джемайма Чедвик...
Нет, что ни говори, она очень интересная женщина. И как с ней быть дальше?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Утро понедельника грянуло быстрее, чем Джемайма ожидала. Она не успела и опомниться, как уже ехала в метро. Молодая женщина рассудила, что единственно разумный путь — это вести себя по- прежнему.
А поцелуй?
А про него лучше забыть.
Сэм, кажется, ничего не заметил. Во всяком случае, ничего не сказал, а ведь сказал бы непременно, если б увидел. Вот только сама она никак не могла перестать думать о нем. Джемайма улыбнулась. Это было... чудесно.
Может быть, это всего лишь потому, что ее никогда не целовал умелый человек? Как видно, и здесь умение не самое последнее дело. А что Майлз Кингсли умеет целоваться, это ясно. У Джемаймы все внутри замирало, когда она вспоминала поцелуй.
Майлз дал ей почувствовать себя желанной, красивой. Нет, она понимала, что это все иллюзия. Достаточно взглянуть на себя в зеркало. На самом деле она немножко пухловатая, родившая двух детей женщина.
Да и вообще все это ничего не означает. Майлз ничего к ней не испытывает. А поцеловал он ее только чтобы поддержать, ведь рядом был Рассел. Уже за одно это можно влюбиться в него! Джемайма снова улыбнулась. Может, это было и не совсем разумно, но зато как забавно было смотреть на Рассела! Даже от одной только мысли о том, что такой мужчина, как Майлз, может серьезно влюбиться в нее, по телу разливалась теплота. Ведь можно просто так подумать об этом, разве нет?
При приближении к зданию «Кингсли и Брессингтон» у Джемаймы екнуло сердце. Нет, она не
