Мареновая роза

— Слева под столом вы найдете небольшой холодильник с водой «Эвиан» и фруктовыми соками, — сказала Рода. — Что касается страха, это вполне естественно. Он пройдет, не переживайте.

— Пожалуйста, поговорите еще немного, Рози, — попросил Куртис. Он уже надел наушники и возился со своей аппаратурой, щелкая переключателями и передвигая рычажки настройки.

Паника действительно проходила — благодаря женщине в мареновом хитоне. В качестве успокоительного средства мысли о ней могли сравниться с пятнадцатью минутами раскачивания в кресле Винни-Пуха.

«Нет, это не она, это ты, — заверил ее глубинный голос. — Это ты стоишь на вершине холма, подружка, по крайней мере сейчас, и не она помогла тебе; ты сама успокоилась. И сделай мне одолжение, будь столь любезна, независимо от того, чем закончится прослушивание, договорились? Постарайся не забыть, кто здесь настоящая Рози, а кто — Рози Настоящая».

— Неважно, о чем, просто говорите, — добавил Куртис. — О чем, не имеет значения.

На мгновение она совершенно растерялась. Взгляд ее опустился к лежащим на столе листкам. Первый представлял собой репродукцию обложки книги. На ней изображалась плохо одетая женщина, к которой приближался угрожающего вида сутулый и небритый мужчина с ножом. У мужчины были усы, и мысль, настолько мимолетная, что она едва успела уловить ее (давай повеселимся крошка мы сделаем это по-собачьи) пролетела мимо ее сознания, как зловонный выдох.

— Я собираюсь прочесть книгу, которая называется «Сияющий луч», — заговорила она, надеясь, что ее голос звучит нормально. — Она была издана в тысяча девятьсот пятьдесят первом году издательством «Лайон Букс», маленькой компанией, выпускавшей книги в мягких переплетах. Хотя на обложке написано, что автором является… хватит или еще?

— Магнитофон настроен, — сообщил Куртис, отталкиваясь ногами и перекатываясь в кресле на колесиках от одного конца панели с аппаратурой к другому. — Поговорите еще чуть-чуть, пока я займусь эквалайзером.

— Отлично, отлично, — вставила Рода, и Рози подумала, что облегченные интонации в голосе режиссера ей не почудились.

Слегка приободрившись, она снова обратилась к микрофону.

— На обложке значится, что автор книги — некий Ричард Расин, однако мистер Леффертс — Роб — говорит, что на самом деле книгу написала женщина по имени Кристина Белл. Книга является частью несокращенного радиосериала «Женщины в масках», и я получила эту работу, потому что женщине, которая должна была читать романы Кристины Белл, предложили…

— У меня все, — перебил ее Куртис Гамильтон.

— Боже мой, она говорит, как Лиз Тейлор в «Баттерфилд-8», — заметила Рода и вдруг зааплодировала.

Робби кивнул. Он улыбался, явно довольный и Рози, и собой.

— Рода будет подсказывать и помогать вам, но если вы прочитаете так, как читали «Темные аллеи» возле «Либерти-Сити», мы все будем счастливы.

Рози наклонилась, едва успев остановиться, чтобы не стукнуться головой о крышку стола, и достала из холодильника бутылку воды «Эвиан». Открывая ее, она обратила внимание на заметную дрожь в руках.

— Я постараюсь сделать все, что могу. Обещаю.

— Мы знаем, — откликнулся он.

«Думай о женщине на холме, — велела себе Рози. — Подумай о том, как она стоит на вершине прямо сейчас, не боясь ничего — того, что приближается к ней в ее мире, того, что подкрадывается за ее спиной из моего. Она безоружна, и все же не боится — тебе совсем не обязательно заглядывать ей в лицо, чтобы понять это, ты видишь, что ей не страшно, по изгибу спины. Она…»

— …готова ко всему, — пробормотала Рози, Робби приник к стеклу со своей стороны.

— Простите? Я не расслышал.

— Я сказала, что готова, — произнесла Рози.

— Уровень отличный, — вставил Куртис и повернулся к Роде, которая положила перед собой рядом с блокнотом свою копию романа. — Начинаем по вашей команде, маэстро.

— Отлично. Рози, давайте покажем им, как надо работать, — сказала Рода.

— Кристина Белл. «Сияющий луч». Заказчик — «Аудио консептс». Режиссер — Рода Саймонс. Читает Рози Макклендон. Лента пошла. Начинайте читать на счет раз, и… раз!

«Господи, я не могу!» — в неведомо какой раз подумала Рози. Затем сузила поле своего сознания до единственного ослепительно яркого образа: она представила золотой браслет, надетый на правую руку женщины в мареновом хитоне чуть выше локтя. И когда образ выкристаллизовался в мозгу, свежие волны паники отступили.

— «Глава первая.

Нелла догадалась, что ее преследует мужчина в поношенном плаще, только тогда, когда оказалась между уличным фонарем и замусоренным переулком слева, разверстым, как челюсти старика, умершего с непережеванной пищей во рту. Но было уже поздно. Она услышала топот ботинок со стальными набойками на каблуках. Топот приближался, и большая грязная рука потянулась к ней из темноты…»

3

Рози вставила ключ в замочную скважину двери своей квартирки на втором этаже дома на Трентон- стрит в пятнадцать минут восьмого. Ее одолевала усталость, ей было жарко — в этом году лето пришло в город очень рано, — однако все чувства подавляло счастье. На руке Рози висела большая сумка с покупками. На самом верху лежала стопка желтых листовок, сообщавших о предстоящем летнем пикнике и концерте, который устраивают «Дочери и сестры». Рози заглянула в «Дочери и сестры», чтобы рассказать, как прошел первый день на работе (ее буквально распирало от желания поделиться своей радостью), и перед уходом Робин Сент-Джеймс спросила, не могла бы она захватить с собой пачку листовок и раздать их соседям. Рози, стараясь не показать, какую гордость она испытывает оттого, что у нее есть соседи, согласилась взять столько, сколько ей дадут.

— Ты просто палочка-выручалочка, — сказала Робин. В этом году ей поручили распространять билеты, и она не скрывала, что дела шли из рук вон плохо. — И если кто-нибудь начнет расспрашивать, Рози, скажи им, что это не молодежная тусовка. И что мы не лесбиянки. Эти дурацкие истории составляют половину проблем с продажей билетов. Обещаешь?

— Конечно, — ответила Рози, заранее зная, что ничего подобного делать не станет. Она не представляла, как будет читать лекцию соседке, с которой никогда раньше не встречалась, лекцию о том, кем являются «Дочери и сестры»… и кем они не являются.

«Но я ведь могу сказать, что они хорошие женщины, — подумала она, включая вентилятор в углу и открывая дверцу холодильника, чтобы разгрузить сумку с продуктами.

— Нет! Я скажу, что они леди. Настоящие леди».

Да, так звучит гораздо лучше. Мужчины — особенно те, кому перевалило за сорок, — чувствуют себя комфортнее с этим словом, нежели с «женщинами». Глупо, конечно (впрочем, считала Рози, то, как пыхтят некоторые женщины над тонкими семантическими оттенками слов, еще глупее), но эти размышления пробудили вдруг воспоминания о Нормане, о том, как он называл проституток, которых иногда арестовывал. Он никогда не использовал слова «леди» (оно предназначалось исключительно для жен коллег, например: «Жена Билла Джессапа — настоящая леди»); он никогда не называл их «женщинами». Про них он всегда говорил «девочки».

Девочки были там-то, девочки делали то-то. До этого момента Рози даже не подозревала, насколько ненавистным стало для нее это, в общем-то, безобидное слово «Девочки».

«Забудь о нем, Рози, его здесь нет. И никогда не будет».