женских ляжек, и обезьяна вырвала у него из рук кусок антилопьего мяса. Обезьяна скрылась. Политик огляделся по сторонам. Он взял себе еще кусок жареного мяса и продолжил созерцание. Опять произошло то же самое. Вскоре он исчез с какой-то женщиной. Затем я заметил, как чьи-то руки медленно двигаются под столом. Музыка стала громче. Кто-то дал мне что-то выпить. Выпивка была очень крепкой, я выпил все залпом и попросил еще. Земля содрогалась от музыки и танцев. Цветные лампочки раскачивались. Под столами руки с тремя пальцами, ноги с двумя большими пальцами искали друг друга, не касаясь земли. Корзины с едой плавали в воздухе, и никто их не нес. Еда исчезала под столами. Когда музыка остановилась, карлик встал на сцену и пропел хвалебную песнь вечно юной Партии Богатых. Затем он продемонстрировал, как он умеет глотать ожерелье с каури и вынимать его из своих ушей. Слепой старик заиграл на гармони, и зеленая жидкость закапала у него из глаз. Люди хлопали, приветствовали музыкантов и пили за здравие партии, за ее долгое будущее процветание и власть над народом, за Мадам Кото. Музыка возобновилась. Слепой старик, очень пьяный, шатаясь, бродил по всему павильону, и за руку его вела женщина в голубой набедренной повязке и такой же блузке. Когда он об кого-нибудь ударялся, то выпрямлялся и говорил:
– О, какая вечеринка!
Когда он сталкивался с женщинами, то смеялся и вытягивал вперед костлявые руки, ища их груди. Женщины обращали на него внимание. Его отводили к каталке, и он танцевал на ней, как перевернутая сороконожка. Женщины приносили ему выпить. Он пил очень много, поглядывая на празднество через свои желтые очки и приговаривая:
– О, Леди Этой Ночи!
Попугаи громко протестовали в своих клетках. Антилопа дукер глядела на меня. Я отвечал ей пристальным взглядом прямо в глаза, менявшие цвета в глубине. Я смотрел ей в глаза и чувствовал, что меня затягивает в ее сознание. Я чувствовал, что меня наполняет тяжесть и беспокойство. Когда это чувство прошло, рвота поднялась в моем горле, и я обнаружил себя в желтом лесу, пробирающимся сквозь сияющую изумрудами паутину. Звезды падали с ночного неба, вонзались в землю этого леса и образовывали глубокие ямы. Заряжаясь обильной энергией сна, я скакал через великие джунгли, опьяненный свободой ветра, своими четырьмя ногами и тем парящим надо мной духом, который вдохновляет всех ночных скакунов. Я видел оболочки своих безмятежных предков, мужчин и женщин, для которых звезды были словами и богами, для которых и мир, и небо, и земля были бесконечным языком снов и примет. Я скакал мимо каменных монолитов глубоких ночей превращений, где существа более раннего времени были творцами, прежде чем они стали охотниками; я скакал мимо скоплений оболочек духов. Я был посланником ветра. Духи скакали вместе со мной, играя с языком моей скорости, с загадками моих слов. Они глубоко заглядывали мне в глаза, и я их понимал. Я несся через ночной лес, где все было подвижно и изменчиво, где все вещи меняли свои формы и где все танцевало в упоении страсти и мудрости. Я бежал, пока не достиг Атлантики, где серебро и синь висели над ночью лесов. Птицы плавали в аквамариновом небе. Перья туда-сюда ныряли по волнам. По небу плыли густые белые облака, двигаясь, как наступающая армия туманов и призраков, над бескрайне-безмятежной синью и под вечно возрождающимися звездами. Призрачные корабли столетий непрерывно причаливали к берегам. Я видел флотилии, планширы, большие корабли-призраки и множество гребных судов, везущих людей в шлемах с зеркалами, ружьями и странными текстами, которые не смогла смыть атлантическая соль. Я видел пристань кораблей и судов. Белые корабли, призрачные формы глубоких ночей, вступали на наши побережья, и я слышал, как начинает плакать земля. Этот плач путал меня. Глубоко в глазах дукеры я бежал через желтый лес, через обманутые поколения, через время. Я присутствовал при разрушении великих храмов, при агонии могучих деревьев, которые давали убежище бунтарям многих столетий, равно как и утешительным воспоминаниям, священным текстам, алхимическим секретам колдунов и сильнодействующим травам. Я видел, как умирает лес. Я видел людей, с течением жизни уменьшавшихся в размерах. Я видел гибель множества их дорог, их путей и их философий. Драгоценные камни и камни с атомной энергией они доставали из глубин памяти своих предков. Я видел, как деревья отступают, крича, в синюю землю. Я слышал, как великие духи земли и лесов обсуждают, где им отыскать временное убежище. Они отправлялись в путешествие, глубоко в тайные пространства, помахивая амулетами безумия вокруг своих тайных оболочек, чтобы помешать людям ограбить их в момент отступления от грозящей пяты завоевателей. Я видел, как возвышаются новые дома. Я видел, как новые мосты повисают в воздухе. Старые мосты, невидимые, по которым ходили люди и духи, оставались невредимыми, но менее посещаемыми. И в то время как с приходом новой эры становилось все меньше свободной игры пространств и дружбы с трубящим зимородком и другими птицами, что-то умирало во мне. Я бежал глубоко в соляные пещеры скалистых мест. Охотники с новыми орудиями смерти преследовали меня. Когда люди и животные понимали друг друга, они становились свободными. Но сейчас охотники преследовали меня в глазах антилопы. И пока я исчезал в лесу грома, на чьих невидимых вратах было выклеймлено семь заклинаний, что-то щелкнуло меня по голове. Яркая звезда описала надо мной круг. Смех загнал меня в серебряную пустоту. Я открыл глаза и обнаружил, что меня убаюкивает карлица. Ее глаза были большие и печальные. Я попытался встать и стряхнуть это наваждение, но она крепко прижимала меня руками. Восемнадцать глаз следили за мной. За ними я видел антилопу, которая вглядывалась в меня какой-то надеждой, застывшую в своем рабстве, вглядывающуюся в меня так, словно моя свобода заключалась в том, чтобы освободить ее от неминуемой смерти, от принесения в жертву во имя открытия дороги судьбе Мадам Кото.
Глава 6
– Ой, друг мой, да ты проснулся! – сказала мне женщина-карлик.
На ней было белое платье с шелковыми оборками и поддельными блестками. Я уже видел ее раньше. У нее была полоумная улыбка, растянутая по всему лицу. Ее глаза были похожи на луны, и когда я посмотрел в них, что-то сместилось в глубине моей головы. Глаза антилопы притягивали меня. Теплые, древние, магнетические, они говорили на языке духов и крови.
– Я попросила тебя со мной потанцевать, но ты отказался, – сказала карлица, сияя своей чудной улыбкой.
Она взяла мои руки и положила их на свои большие пылающие груди. Они трепетали, как два гигантских сердца. Карлица дрожала, улыбка увядала на ее лице. Она уставилась на меня с такой пугающей нежностью и мольбой, что меня прошиб пот. Она потащила меня на танцплощадку и, под смущенный смех других празднующих, нас захватили пульсирующие ритмы музыки. Она крепко прижала меня к грудям и обдала странной сексуальностью своего мягкого тела, и, еще не успев ничего осознать, я уже кружился среди крепко сбитых ног взрослых. Она вращала меня, падала мне на руки, трясла грудями перед моим лицом, и обнимала мой зад, и льнула ко мне, кружила мне голову и растворяла все вокруг в своем знойном танце. Она продолжала вращать меня, наполняя мою голову необъяснимыми силами желания, и ее улыбка становилась все ярче. Она так крепко меня прижала, что от выпитого вина кровь чуть не потекла у меня из ушей. Красный свет затопил мой мозг, и когда мои глаза прояснились, запахи тысяч ароматов, дикой любви в жарких недозволенных ночах, запахи вагинального сока, животного пота переполнили мои чувства. В страшной жаре этого танца я увидел, что среди эротических танцоров, политиков и шефов, торговцев властью, экстрасенсов, оплаченных весельчаков, громил и проституток, всех как один двигавшихся под ритмы новой музыки, есть те, кому не знаком мир живущих. Я увидел, что некоторые проститутки, будущие невесты упаднической власти, отплясывают свой танец ногами козлиц. Другие женщины были химерами, сиренами и пожилыми куртизанками с ногами пауков и птиц. Некоторые политики и торговцы властью, шефы и прочие мужчины были сатирами, минотаврами и сатанистами, вместо ступней у которых были раздвоенные копыта быков. Копыта и лапы были искусно спрятаны под шерстью. Одетые с иголочки, они танцевали как мужчины и женщины, тогда как были мертвецами, духами и замаскированными животными, полулюдьми, танцующими под ритмы господствующей власти. Все вокруг меня, казалось, изменяется, принимает разные формы. Я закричал. Карлица закрутила меня на одном месте. Столы полетели на меня и затем прошли сквозь тело. Я головокружительно вращался, рассыпая себя по сторонам, танцуя не просто с женщиной- карликом, а с четырехголовым духом, который только и ждал меня, притаясь во времени. Я только что влюбился в жизнь, и четырехголовый дух выбрал наилучший момент, чтобы станцевать со мной,
