мирно спал рядом. Пассажиры частью спали, частью наблюдали в иллюминатор за светлыми точками метеоров.
В это время Гаспар, ослабевший после припадка, хрипел возле руля, а небесный корабль, ни кем не управляемый, с чудовищной быстротой мчался вперед, не обращая никакого внимания на метеориты.
Очнувшись от сна, инженер Горн взглянул в иллюминатор и увидал вдали красное пятно Марса, находившееся под прямым углом к курсу корабля. Инженер недоумевающе пожал плечами.
Прошло около часа, и Марс очутился почти позади корабля. Тогда инженер уже не смог больше сидеть спокойно и разбудил доктора Алоэса.
— Разве уже Марс? — мычал доктор спросонья.
— Мы, очевидно, никогда до него не долетим! — сказал инженер Горн с досадой. — Или мы уже проехали. Смотрите!
— Что это значит? — удивился с свою очередь доктор.
— Пойду спрошу капитана, — сказал инженер и направился к рубке, перебирая руками «ходильный» шнур.
Через минуту он снова вернулся в каюту. По его взволнованному лицу доктор понял, что произошло что-то необыкновенное. Доктор неторопливо высвободился из своего плаща и направился вслед за инженером, сообщившим, что на корабле произошла какая-то ужасная драма.
При виде раненых к доктору тотчас же вернулось профессиональное хладнокровие, и он спокойно принялся за свои обязанности.
— Математик Гаспар жив, — сказал доктор, — и он даже не ранен. У него просто обморок. У телескописта серьезное ранение, но, кажется, его можно будет спасти. Что касается капитана Эвра и помощника, то… моя помощь им больше не нужна!
Между тем, математик Гаспар пришел в себя и, полуоткрыв свои помутневшие глаза, что-то забормотал о комете Галлея. Лежавший около него револьвер был своевременно подобран инженером. Осмотрев еще раз Гаспара, доктор проговорил:
— Он болен этой ужасной марсовой болезнью! Нет сомнения, что он совершил убийства в припадке безумия.
— Прекрасный случай для начала вашей практики, — сказал инженер, усмехаясь. — Ведь вы поехали на Марс специально для изучения этой болезни!
Несчастного математика, пытавшегося опять начать буйство, пришлось связать и отнести в одну из кают. Приведенный в себя тяжело раненый телескопист еще нашел возможность сделать несколько полезных указаний машинисту, который оставив у машины своего помощника, занял место капитана.
Инженер Горн, кое-что понимающий в небесной авиации, также остался в рубке, чтобы помочь новому капитану вывести корабль на правильный путь. Доктор занялся больными, не задаваясь вопросом, что будет дальше и есть ли смысл лечить больных на корабле, почти обреченном на гибель в пучине мирового пространства.
Радиотелеграфист давал тревожные сигналы, на которые скоро последовал ответ от разведчика, находившегося где-то между Землей и Марсом… Благодаря указаниям разведчика, «Уранолиту» вскоре удалось попасть на большую межпланетную дорогу, почти чудом избежав столкновения с метеорами.
На Марс прибыли с опозданием на десять часов.
Ужасная драма на «Уранолите» послужила поводом к некоторым предохранительным мерам, на случай повторения такого происшествия. Прежде всего был усилен медицинский надзор за лицами командного состава на кораблях.
Доктор Алоэс, начавший изучение «марсовой болезни» с печального происшествия в эфиромобиле, благополучно проработал на Марсе около полугода и, вернувшись на Землю, сделал очень ценное сообщение об этой болезни членам Медицинского Общества.
