обломков, он пошел прочь из квартиры смотрителя в коридор.
– О Боже, – судорожно пробормотала она. Рот словно забился щепками и лежалыми опилками. – О Боже, пожалуйста.
Теперь надо было уходить, надо было отправляться на поиски сына, чтобы остаток кошмара они смогли встретить плечом к плечу. Венди потянулась и нащупала щеколду. Рука, казалось, преодолела не одну милю. Наконец, Венди отодвинула задвижку. Толкнув дверь, Венди вышла, пошатываясь, и вдруг исполнилась ужасной уверенности: Джек только притворился, что уходит, а сам залег, поджидая ее.
Она огляделась. В спальне пусто, в гостиной тоже. Повсюду – перевернутые, разломанные вещи.
В шкафу? Пусто.
Потом Венди омыли мягкие серые тени и она в полуобмороке упала на матрас, который Джек стащил с кровати.
53. Опрокинутый Холлоранн
Холлоранн добрался до перевернутого снегохода в тот момент, когда за полторы мили от него Венди втащилась за угол в ведущий к их комнатам короткий коридорчик.
Дику нужен был не снегоход, а прикрепленная к нему сзади двумя эластичными веревками канистра с бензином. Пальцы в синих перчатках Говарда Коттрелла ухватились за верхнюю веревку и отвязали ее, и тут позади зарычал древесный лев – похоже, звук раздавался не столько снаружи, сколько в голове Дика. По левой ноге что-то сильно шлепнуло – ни дать, ни взять ветка ежевики – и колено заныло от боли: создавая суставы, Господь не рассчитывал на то, что их будут сгибать под таким углом, как сейчас вывернулась нога Дика. У Холлоранна сквозь сжатые зубы вырвался стон. Теперь льву в любой момент может надоесть игра и он нападет, чтобы убить.
Он ощупал вторую завязку. В глаза затекала липкая кровь.
Он пришелся по ягодицам, чуть было не опрокинув Дика и не оттащив его назад, от снегохода. Дик из кожи вон лез, чтоб удержаться – без преувеличения. Потом он отвязал вторую веревку. Он прижал к себе канистру с бензином, и тут лев нанес очередной удар, перекатив Дика на спину. Тот снова увидел зверя – в темноте, под падающим снегом, тот казался просто кошмарной тенью, вроде ожившей химеры. Когда шевелящийся силуэт подкрался, взметая лапами облачка снега, Холлоранн уже отвинчивал колпачок с канистры. Лев опять подался вперед, колпачок отвернулся, едко запахло бензином.
Холлоранн стал на колени и, когда тень оказалась рядом, невероятно быстро плеснул на нее по низу бензином.
Шипение, фырканье – и тень отпрянула.
– Бензин! – закричал Холлоранн ломким, пронзительным голосом. – Щас я тебя спалю, детка! Погоди, щас просечешь!
Лев, не переставая сердито фыркать, приблизился снова. Холлоранн плеснул еще, но на сей раз зверь не сдался. Он атаковал. Дик скорее почувствовал, чем увидел, как к его лицу наискосок приближается морда зверя, и рванулся назад; отчасти ему удалось увернуться. Однако львиная лапа вскользь задела его в верхней части груди, и там вспыхнула боль. По руке м пальцам потек смертельно холодный бензин – он, булькая, лился из канистры, которую Холлоранн так и не выпустил из рук. Теперь он лежал на снежном откосе справа от снегохода, до которого было шагов десять. Слева шипел, напоминая о своем присутствии, здоровенный лев. Он опять наступал. Холлоранн подумал, что видит, как ходит из стороны в сторону хвост.
Он зубами сорвал с правой руки перчатку Коттрелла, ощутив вкус мокрой шерсти и бензина. Задрав подол парки, он сунул руку в карман штанов – там, в глубине, вместе с ключами и мелочью лежала старая, здорово потрепанная зажигалка «Зиппо». Он купил ее в пятьдесят четвертом, в Германии. Один раз петелька сломалась, и Дик вернул зажигалку на зипповский завод, так там ее починили задаром, прямо как в рекламе. За какую-то долю секунды в сознании Холлоранна потоком из кошмара пронеслось:
Зажигалка не срабатывала. Дик со щелчком вернул колпачок на место. Лев ринулся на него, рычание напоминало треск рвущегося полотна. Палец Холлоранна чиркнул колесиком зажигалки. Искра.
Пропитавшаяся бензином рука Дика вдруг запылала, огненные языки побежали вверх по рукаву парки, не больно, еще не больно; лев отпрянул от внезапно вспыхнувшего у него под носом факела, чудовищная колеблющаяся статуя из живого дерева с глазами и пастью отпрянула – слишком поздно.
Морщась от боли, Холлоранн ткнул пылающей рукой в жесткий колючий бок.
В мгновение ока огонь охватил тварь с головы до хвоста, превратив в извивающийся на снегу погребальный костер. Зигзагами удаляясь от Холлоранна, это существо словно бы ловило собственный хвост, громко воя от боли и ярости.
Дик воткнул руку глубоко в снег, сбивая языки пламени. Предсмертная агония льва на миг приковала к себе его взгляд. Потом он поднялся на ноги, хватая ртом воздух. Рукав парки Дэркина был вымазан сажей, но не обгорел, как и рука Дика. Тридцатью ярдами ниже того места, где стоял Холлоранн, лев превратился в огненный шар. В небо летели искры, их подхватывал и уносил обозленный ветер. На миг оранжевое пламя обрисовало ребра и череп зверя, а потом все это словно бы сжалось, разъединилось и рухнуло, распавшись на отдельные горящие кучки.
Он подобрал канистру и с трудом пошел к снегоходу. Сознание то ненадолго гасло, то вспыхивало опять, показывая ему кусочки и обрывки видеофильма, но ни разу – целостную картину. В один из таких моментов Дик понял, что вытащил снегоход на прежнюю колею и сидит на нем, переводя дух, не способный стронуться с места еще несколько секунд. В другой раз он заново закреплял канистру, в которой еще сохранилась половина содержимого. В голове ужасно стучало – виной этому были пары бензина (и, подумал Холлоранн, реакция на схватку со львом), а по дымящейся выемке неподалеку Дик понял, что его вырвало – но вот когда, припомнить не сумел.
Снегоход, мотор которого еще не остыл, завелся сразу. Дик дрожащими пальцами повернул рукоять и рывками двинулся вперед, рискуя сломать себе шею, отчего голова разболелась еще свирепее. Сперва снегоход водило из стороны в сторону, как будто за рулем сидел пьяный, но Дик, приподнявшись так, чтобы лицо оказалось выше ветрового стекла, подставил его резкому колючему ветру. Это отчасти избавило Холлоранна от ступора. Он прибавил газу.
Этого он не знал, но, по крайней мере, снова его врасплох не застанут.
Перед ним выросла громада «Оверлука». Освещенные окна второго этажа отбрасывали на снег длинные желтые прямоугольники. Ворота, ведущие на подъездную дорогу, были на замке. Холлоранн неуверенно огляделся и спешился, молясь, чтобы ключи оказались в кармане, чтоб не вывалились, когда он вытаскивал зажигалку… нет, вот они. В ярком свете фары снегохода он перебрал их, нашел нужный ключ и открыл висячий замок, уронив его в снег. Сперва Дику показалось, что в ворота все равно не проехать. Обезумев, он принялся разгребать снег возле них руками, не обращая внимания на мучительные толчки боли в голове и страх, что один из оставшихся львов, может быть, подползает сзади. Сумев оттянуть створку ворот на полтора фута, он протиснулся в щель и поднажал. Ворота нехотя подвинулись еще не пару футов, освободив достаточно места для снегохода, и Дик провел его на дорогу.
Тут он понял, что впереди, в темноте, что-то шевелится. Звери – вся живая изгородь – собрались в кучу у ступеней «Оверлука», охраняя вход и выход. Львы стлались по земле. Собака поставила на нижнюю ступеньку передние лапы.
