крайний был лучше других, и в апреле, получив здесь работу, Холлоранн забронировал его для двоих гостей.
На крыльце с книгой в руках сидела в кресле-качалке женщина. Холлоранна снова поразило, как она изменилась. Отчасти дело было в том, что, несмотря на совершенно неофициальное окружение, женщина сидела будто аршин проглотив, как в присутственном месте – но, разумеется, виноват был корсет на спине. У нее оказался сломан позвоночник, а еще – три ребра и несколько внутренних повреждений. Позвоночник заживал медленнее всего, Венди до сих пор носила корсет… отсюда и ее казенная поза. Но перемена состояла не только в этом. Она теперь выглядела старше, уже не такой смешливой. Сейчас, когда она сидела за чтением, Холлоранн заметил печальную красоту – ее не было в день их первой встречи, около девяти месяцев назад. Тогда Венди была еще совсем девчонкой. Теперь же перед ним сидела женщина, человек, который совершил вынужденное путешествие в царство тьмы и, возвратившись, оказался в силах склеить куски заново. Но, подумал Холлоранн, они никогда не сойдутся так, как раньше. В этом мире – уже никогда.
Она услышала шаги и, закрывая книгу, подняла глаза.
– Дик! Привет! – она стала подниматься и лицо исказила легкая гримаса боли.
– Не-не, сидите, – сказал он. – Ежели я без фрака и белого галстука, так не настаиваю, чтоб версаль вертеть.
Она улыбнулась, а Дик поднялся по ступенькам и уселся на крыльцо подле нее.
– Как дела?
– Прекрасно, – сознался он. – Сегодня вечером попробуйте креветок по-креольски. Вам понравится.
– По рукам.
– Где Дэнни?
– Вон там, дальше. – Она показала, и Холлоранн увидел в конце пристани маленькую фигурку. На Дэнни были закатанные до колен джинсы и рубашка в красную полоску. Чуть поодаль на спокойной воде покачивался поплавок. Время от времени Дэнни выдергивал его, осматривал крючок и грузило, и забрасывал обратно.
– Загорел, – сказал Холлоранн.
– Да. Сильно загорел, – она нежно взглянула на мальчика.
Дик вытащил сигарету, размял и прикурил. Дым пластами лениво поплыл вверх в солнечное послеполуденное небо.
– Как насчет этих его снов?
– Лучше, – откликнулась Венди. – За эту неделю только один раз. Раньше бывало каждую ночь, иногда по два-три раза. Взрывы. Живая изгородь. А чаще всего… ну, вы знаете.
– Ага. Венди, с ним все будет о'кей.
Она взглянула на Дика.
– Правда? Хотела бы я знать.
Холлоранн кивнул.
– Вы оба… вы оба возвращаетесь. Может, не такие, как раньше, но живые-невредимые. Вы уже не те, что были, оба. Но это необязательно плохо.
Они немного помолчали. Венди легонько покачивалась в кресле-качалке, Холлоранн курил, задрав ноги на перила крыльца. Налетел легкий ветерок, он протолкался укромной дорожкой через сосны, однако едва взъерошил Венди волосы. Она их коротко остригла.
– Я решила принять предложение Эла… мистера Шокли, – сообщила она.
Холлоранн кивнул.
– Работа вроде неплохая. Из тех, что может вам стать интересной. Когда приступаете?
– Сразу после Дня труда. Когда мы с Дэнни уедем отсюда, то отправимся прямиком в Мэриленд поискать жилье. Знаете, на самом деле меня убедила брошюрка «Чэмбер оф Коммерс». Вроде бы подходящий город, чтоб растить там ребенка. И потом, хотелось бы начать работать до того, как мы слишком сильно влезем в страховку Джека. Еще осталось больше сорока тысяч. Если правильно вложить эти деньги, хватит, чтобы послать Дэнни в колледж и еще останется на первое время, пока он не станет на ноги.
Холлоранн кивнул.
– Ваша мама?
Она взглянула на него и бледно улыбнулась.
– Думаю, Мэриленд достаточно далеко.
– Не забудете старых друзей, а?
– Дэнни не позволит. Сходите, повидайтесь с ним, он ждал весь день.
– Да и я тоже, – он поднялся, отряхивая белые штаны повара. – Все с вами будет тип-топ. С обоими, – повторил он. – Неужто не чувствуете?
Венди подняла глаза на Дика, и на этот раз улыбка вышла более теплой.
– Да, – сказала она. Она взяла его руку и поцеловала. – Иногда мне кажется, что да.
– Креветки по-креольски, – напомнил он, шагая к ступенькам. – Не забудьте.
– Не забуду.
Он спустился с откоса, прошел по посыпанной гравием дорожке, которая вела к пристани, а потом – по видавшим виды доскам на край, где, опустив ноги в прозрачную воду, сидел Дэнни. Дальше ширилось озеро, отражая растущие по берегам сосны. Места тут были гористые, но от старости горы скруглились, износились от времени. Холлоранну они пришлись очень по душе.
– Много поймал? – спросил Холлоранн, усаживаясь рядом с мальчиком. Он снял ботинок, потом другой. И со вздохом опустил в прохладную воду разгоряченные ступни.
– Нет. Но совсем недавно клевало.
– Завтра утром возьмем лодку. Ежели, мальчик мой, тебе охота поймать съедобную рыбу, надо выбираться на середину. Там, дальше – вот уж где рыба большая.
– Очень большая?
Холлоранн пожал плечами.
– Ну… акулы, марлини, киты и все такое.
– Тут нет никаких китов!
– Нет
– А как же они могут попасть сюда из океана?
Холлоранн положил ладонь на светлые рыжеватые волосы мальчика и взъерошил их.
– Плывут против течения, мальчуган. Вот как.
– Правда?
– Правда.
Они немного помолчали, глядя на неподвижное озеро, а Холлоранн думал. Когда он снова посмотрел на Дэнни, то увидел, что в глазах у малыша стоят слезы. Приобняв его, он спросил:
– Что такое?
– Ничего, – прошептал Дэнни.
– Скучаешь по папке, так?
Дэнни кивнул.
– Ты всегда понимаешь.
Из уголка правого глаза выскользнула слезинка, она медленно покатилась вниз по щеке.
– У нас с тобой секретов быть не может, – согласился Холлоранн. – Вот оно как.
Не сводя глаз с удочки, Дэнни сказал:
– Иногда хочется, чтоб все случилось со мной. Это я виноват. Во всем виноват я.
Холлоранн сказал:
– Тебе неохота говорить про это, когда мамка рядом, да?
– Нет. Она хочет забыть, что это вообще случилось. Я тоже, но…
– Но не можешь.
