закурил очередную сигарету. — Но причину смерти назвать трудно. Они могут возвращаться в прежнее состояние, это укладывается в теорию Джордана, хотя обретение дара речи вроде бы нет. Они могут быть просто трупами, которые не подобрало стадо. Сейчас для них уборка покойников — не самое главное.
— Самое главное для них — это мы, и они скоро заставят нас двинуться дальше, — сказал Том. — Я не думаю, что прием… вы понимаете, прием на стадионе нам устроят сегодня, наверняка это случится завтра, но я уверен, они хотят, чтобы мы прибыли в Кашвак этим вечером, до наступления темноты.
— Джордан, какова твоя теория? — спросил Клай.
— Я думаю, что в исходной программе был червь, — ответил Джордан.
2
— Не понимаю, — покачал головой Клай, — но это и естественно. Когда дело касается компьютера, я могу пользоваться «Вордом», «Адоби иллюстрейтер», «МакМейлом»[134].
Во всем остальном я безграмотный. Джонни пришлось учить меня, как раскладывать пасьянс на моем «Маке». — Эти слова причинили боль. Еще больнее стало, когда он вспомнил, как рука Джонни легла на его руку, с мышкой под пальцами.
— Но вы знаете, что такое компьютерный червь, так?
— Нечто такое, что попадает в компьютер и портит программы, так?
Джордан закатил глаза.
— Достаточно близко. Он может заползти в компьютер, испортить все файлы, а заодно и жесткий диск. Если он попадет в те материалы, которые вы отсылаете, даже в прикрепленные файлы, а черви туда попадают, он становится заразным и начинает распространяться. Иногда у червя появляются клоны. Червь сам может мутировать, и, случается, клоны мутируют еще сильнее. Понимаете?
— Понимаю.
— Импульс — компьютерная программа, посланная с помощью модема, это единственный способ, каким ее можно запустить в сеть. И эта программа до сих пор рассылается модемом. Только в ней был червь, и теперь он «подтачивает» программу. С каждым днем она портится все сильнее. Эм-зе-эм-пе[135]. Вы знаете, что такое эм-зе-эм-пе?
— Я даже не знаю, как доехать до Сан-Хосе, — ответил Клай.
— Сокращение от «мусор зальешь, мусор получишь». Мы думаем, что пункты превращения, где мобилоиды превращают норми в…
Клай вспомнил свой сон.
— Насчет этого я все знаю.
— Но теперь они получают плохую программу. Понимаете? И это подтверждается фактами, потому что самые новые мобилоиды выпадают из общей массы. Дерутся, ведут себя не как все, просто падают замертво.
— У тебя недостаточно данных, чтобы так говорить, — тут же ответил Клай. Он думал о Джонни.
Сверкавшие глаза Джордана чуть угасли.
— Это правда. — И тут же он вскинул подбородок. — Но это логично. Если посыл правильный, если это червь, нечто такое, что все глубже и глубже вгрызается в исходную программу, тогда все так же логично, как и латынь, которой они пользуются. Новые мобилоиды перезагружаются, но теперь это безумная, нестандартная загрузка. Они получают телепатические способности, но по-прежнему могут говорить. Они…
— Джордан, ты не можешь делать столь общие выводы всего лишь по двум мобилоидам, которых…
Джордан не обратил внимания на его слова. Собственно, он говорил сам с собой.
— Они не становятся членами стада, во всяком случае, становятся не полностью, потому что стадный императив устанавливается с ошибкой. Вместо этого они… бодрствуют допоздна и встают рано. Вновь становятся агрессивными по отношению к таким же, как они. И если с установочной программой дело обстоит все хуже… разве вы не видите? Самые последние, ставшими мобилоидами, будут погибать первыми.
— Прямо-таки как в «Войне миров», — прокомментировал Том.
— Что? — повернулась к нему Дениз. — Я не пошла на этот фильм[136]. Решила, что он слишком страшный.
— Пришельцев уничтожили микробы, которые безвредны для наших организмов, — объяснил Том, — Налицо прямо-таки высшая справедливость: мобилопсихи умирают от компьютерного вируса.
— Я бы согласился и на агрессивность, — буркнул Дэн. — Пусть перебьют друг друга в последней великой битве.
Клай по-прежнему думал о Джонни. О Шарон тоже, но больше о Джонни, который написал: «ПОЖАЛУЙСТА ПРИДИ И ЗАБЕРИ МЕНЯ». Написал большими буквами, потом указал оба своих имени и фамилию, словно добавляя весомости своей просьбе.
— Если эта битва не произойдет сегодня вечером, пользы нам от нее не будет. — Рей Уисенга встал и потянулся. — Они просто гонят нас в Кашвак. Вот я и хочу облегчиться, пока еще есть такая возможность. Не уезжайте без меня.
— На автобусе точно не уедем, — ответил Том, а Рей уже двинулся по пешеходной тропе. — Ключи-то у тебя в кармане.
— Надеюсь, все у тебя получится, — проворковала вслед Дениз.
— Никто не любит остряков, дорогая, — ответил Рей, исчезая из виду.
— Что они собираются с нами сделать? — спросил Клай. — Есть идеи?
Джордан пожал плечами.
— Возможно, это будет что-то вроде кабельной сети, только связанной со многими другими регионами страны. Может, и всего мира. Размеры стадиона заставляют меня предположить…
— А латынь, разумеется, — вмешался Дэн. — Это же
— Но зачем им язык? — спросил Клай. — Они же телепаты.
— Думают они в основном словами, — напомнил Том. — Во всяком случае, пока. Так или иначе, они хотят нас казнить, Клай… Джордан так думает, и Дэн, да и я тоже.
— И я, — тихонько и мрачно добавила Дениз, поглаживая живот.
— Латынь — больше, чем lingua franca. Это язык справедливости, и мы видели, что они им уже пользовались.
Пушкарь и Гарольд. Да. Клай кивнул.
— У Джордана есть еще одна идея. — Том посмотрел на мальчика. — Думаю, тебе нужно ее услышать, Клай. На всякий случай. Джордан?
Мальчик покачал головой.
— Я не могу.
Том и Дэн Хартуик переглянулись.
— Один из вас все-таки должен сказать. — Клай не понимал, в чем дело. — Или я не прав?
Сказал Джордан:
— Они — телепаты, а потому знают, кто для нас самые близкие люди.
Клай почувствовал, что за этим стоит что-то мрачное, но все равно не понимал, о чем пойдет речь.
— И что?
— У меня брат в Провиденсе, — ответил Том. — Если он — один из них, то именно он и станет моим палачом. Разумеется, если Джордан прав.
— Моя сестра, — выдохнул Дэн Хартуик.
— Мой староста по этажу общежития. — Джордан побледнел как полотно. — У него был сотовый телефон «нокиа» последнего поколения, который позволял загружать видео.
— Мой муж. — Дениз разрыдалась. — Если только он не умер. Я молю Бога, чтобы он умер.
Еще с мгновение Клай их не понимал, а потом до него дошло:
