«Что и следовало ожидать, — подумал Джо Макклечи. — Абсолютно ожидаемый результат».
Большинство копов старались развести неожиданно возникший дорожный затор, хотя даже детям (Джо стоял вместе с Бэнни Дрэйком и Норри Келверт) было ясно, что ни один из вновь назначенных департаментом офицеров не имеет ни малейшего понятия, каким образом этого достичь. В теплом по- летнему воздухе ясно слышалась их бранные слова: «Ты что, не умеешь сдавать назад своим сучьим пикапом?» Вопреки всему этому беспорядку, никто почему-то не давил на клаксоны. Наверное, люди чувствовали себя слишком подавленными, чтобы ещё и гудеть.
Бэнни заметил:
— Взгляните на этих идиотов. Интересно, сколько галлонов бензина вылетает бесцельно сквозь их выхлопные трубы? Они, наверное, думают, что его запасы здесь бесконечны.
— Вот-вот, — откликнулась Норри. Она имела славу крутой, боевой девушки в этом городке, носила теннесийскую версию причёски маллет[151], но сейчас Норри побледнела, выглядела печальной и напуганной. Она взяла Бэнни за руку. Сердце Чучела Джо оборвалось, но сразу вернулось на место, как только Норри взяла за руку и его.
— Вон идёт тот чувак, которого чуть не арестовали, — произнёс Бэнни, показывая свободной рукой.
Барби и леди-газетчица плелись в направлении автостоянки в толпе с полусотней демонстрантов, которые печально тянули за собой плакать с протестными лозунгами.
— А знаете, — сказал Пугало Джо. — Газетная краля вообще не фотографировала ничего. Я стоял прямо позади её. Хитрюга.
— Конечно, — поддакнул Бэнни. — Однако не желал бы я оказаться на его месте. Пока это дерьмо не выветрится, копы тут могут творить всё, что им взбредёт в голову.
«А так оно и есть, — подумал Джо. — И новые копы, в частности, отнюдь не принадлежат к добрым людям. Например, Джуниор Ренни». Слухи о том, каким образом был арестован Неряха Сэм, уже распространились.
— Что ты этим хочешь сказать? — спросила у Бэнни Норри.
— Да сейчас ничего. Сейчас ещё классно. — Он решился. — Очень классно. Но если все затянется… помните, как в «Повелителе мух»?[152]
Они были отличниками по литературе, и читали эту книгу.
Бэнни процитировал:
— «Убей свинью. Перережь ей горло. Заколи её». Копов у нас часто называют свиньями, но я скажу вам, что я сам думаю, и, я думаю, когда дела начинают идти уже совсем говняно, копы кого-то выставляют свиньями. Возможно, потому, что они сами становятся испуганными.
Норри Келверт ударилась в плач. Её обнял Пугало Джо. Осторожно, словно боялся, что от этого прикосновенья они оба взорвутся, но девушка, обернувшись к нему, зарылась носом ему в рубашку. Она обняла его одной рукой, потому что второй не перестала держать руку Бэнни. Джо подумалось, что он в своей жизни не ощущал ничего прекраснее и волнительнее этих её слезы, которыми пропиталась его рубашка. Он с укоризной посмотрел поверх её головы на Бэнни.
— Извини, чувиха, — произнёс Бэнни и погладил её по спине. — Не бойся.
— Он потерял глаз! — вскрикнула она. Слова прозвучали приглушённо, словно шли из груди Джо. Потом она отстранилась. — Это уже никакая не забава. Это больше не игра.
— Конечно, — согласился Джо, словно провозглашал большую истину. — Не игра.
— Взгляните, — показал Бэнни. Они увидели санитарную машину.
По холмистому Динсморовскому полю ехал с красной мигалкой на крыше Твич. Перед ним шла его сестра, хозяйка «Розы- Шиповника», показывая ему путь, обходя самые глубокие ямки. Машина скорой помощи на пастбище под ярким осенним небом октября: это был финальный штрих.
Вдруг Чучелу Джо расхотелось протестовать. Но и домой возвращаться ему не хотелось.
Единственное, чего ему сейчас отчаянно хотелось, — выбраться из этот города.
6
Джулия проскользнула за руль своего автомобиля, но двигатель не включала; им придётся ещё какое-то время оставаться на месте, и не было смысла впустую тратить горючее. Она наклонилась мимо Барби, открыла бардачок и извлекла оттуда старую пачку «Амэрикен спирит» [153].
— Резервный запас, — объяснила она извиняющим тоном. — Вы не хотите?
Он покачал головой.
— А если я сама, не против? Потому что я могу и потерпеть.
Он вновь покачал головой. Она закурила, и выпустила дым сквозь своё открытое окошко. На дворе все ещё было тепло, в этот день погода полностью отвечала названию «индейское лето», но долго она такой не продержится. Ещё неделю или две, и погода изменится на худшую, как говорят старожилы. «А может, и нет, — подумала она. — Кто, к чёрту, может это теперь знать?» Если этот Купол никуда не денется, несомненно, много метеорологов будут спорить относительно погоды под ним, ну и что? Гуру с канала «Погода» неспособны предсказать, каким боком обернётся вьюга, по мнению Джулии, доверять им следует не больше, чем тем гениям политики, которые целыми днями сплетничают за столами в «Розе- Шиповнике».
— Благодарю вас за выступление в мою защиту, — произнёс он. — Вы спасли мои окорока.
— Это что-то новенькое, солнышко, ваши окорока все ещё висят в коптильне. Что будете делать в следующий раз? Ваш товарищ полковник Кокс позвонит по телефону в Американский Союз защиты гражданских прав? Они могут заинтересоваться, но не думаю, чтобы кто-то из их Портлендского офиса вскоре посетил Честер Милл.
— Не впадайте в пессимизм. Купол может уже сегодня ночью сняться и улететь куда-то в море. Или просто раствориться. Мы ничего не можем знать.
— Жирный шанс. Это дела правительства — то есть какого-то правительства — и, могу поспорить, полковник Кокс это знает.
Барби промолчал. Он поверил Коксу, когда тот уверял его, что американское правительство не виновно в появлении Купола. И не потому, что Кокс был таким уж праведником, просто Барби не верил, что Америка уже имеет такие технологии. И любая другая страна тоже, скажем так. Однако что он знает? В последний раз его служба состояла в запугивании и без того испуганных иракцев. Иногда, приставив кому-то из них дуло к виску.
Друг Джуниора Фрэнки Делессепс стоял на шоссе № 119, помогая регулировать дорожное движение. Он был одет в форменную рубашку и джинсы, наверняка, форменных брюк его размера не существовало в природе. Долговязым был сукин сын. Не веря собственным глазам, Джулия заметила пистолет у него на бедре. Поменьше, чем «Глок»[154], которыми были вооружённые постоянные полицейские в Милле, но всё равно это был пистолет.
— Что вы будете делать, если здешний гитлерюгенд нападёт на вас? — спросила она, кивнув подбородком в сторону Фрэнки. — Будете орать о полицейском беспределе, если они вас куда-то упекут, чтобы завершить начатое? В городе лишь два адвоката. Один в маразме, а второй ездит на бокстере[155], который ему продал со скидкой Джим Ренни, как я слышала.
— Я могу о себе позаботиться.
— Bay, мачо.
— Что там с вашей газетой? Она была вроде бы полностью готова, когда я ушёл от вас прошлой ночью.
— Говоря корректно, вы ушли сегодня утром. И она действительно уже готова. Мы с Питом и ещё некоторыми друзьями займёмся её распространением. Я просто не видела смысла начинать, когда город на три четверти опустел. Хотите принять участие волонтёром?
— Я бы и рад, но должен приготовить миллион сэндвичей. Этим вечером в ресторане не подают
