— Карл Джейкоби и его студия графического дизайна. Афиши надо развесить не только в школе, но и по всему городу. Потому что мы хотим, чтобы пришел весь город, а не только родственники участников шоу. Конечно, многим придется смотреть представление стоя, иначе всем места не хватит.
— Бинго. — Я поцеловал ее в нос. Мне очень нравился ее азарт. Я и сам загорелся.
— А что мы скажем по части благотворительности? — спросила Сейди.
— Ничего, пока не будем уверены, что сможем собрать достаточную сумму. Мы же не хотим пробуждать ложные надежды.
Как насчет того, чтобы завтра поехать со мной в Даллас и задать кое-какие вопросы?
— Завтра воскресенье, милый. После школьных занятий в понедельник. Может, и пораньше, если ты сможешь освободиться от седьмого урока.
— Я позвоню Деку и попрошу позаниматься вместо меня с отстающими. Он у меня в долгу.
В понедельник мы с Сейди отправились в Даллас. Ехали быстро, чтобы успеть до закрытия тамошних заведений. То, что мы искали, находилось на бульваре Гарри Хайнса, недалеко от 'Паркленд мемориал'. Там мы задали все вопросы, а Сейди еще и показала, чего мы хотим. Ответы нас полностью устроили, и двумя днями позже я приступил к моему предпоследнему постановочному проекту в качестве режиссера 'Джодийского гулянья', 'Новейшего уморительного водевиля с песнями и танцами, затеянного ради Благого дела'. Мы не говорили, что это за благое дело, и никто нас не спрашивал.
Вот вам еще два отличия Страны прошлого: гораздо меньше бумаг и намного больше доверия.
На представление собрался весь город, и в одном Дек оказался совершенно прав: 'бородатые' шутки не устаревают никогда. Во всяком случае, в полутора тысячах миль от Бродвея. Благодаря Джиму Ладью (оказалось, что актер он в общем-то неплохой и немного может петь) и Майку Кослоу (вот уж кто умел рассмешить) наше шоу больше напоминало Дина Мартина и Джерри Льюиса, чем мистера Боунса и мистера Тамбо. Миниатюры вызывали гомерический хохот, а с учетом того, что исполняли их здоровенные спортсмены, принимали наше шоу лучше, чем оно того заслуживало. Зрители хлопали себя по коленям, отлетали пуговицы. Вполне возможно, лопнуло и несколько поясов для чулок.
Эллен Докерти вытащила из заточения банджо. Для дамы с крашенными синькой волосами играла она на удивление живо. Не обошлось и без канкана. Майк и Джим убедили футболистов исполнить этот зажигательный танец голыми выше пояса, в женских панталонах и юбках. Джо Пит нашла для них парики, и парни стали гвоздем программы. Женщины визжали от восторга, глядя на этих гологрудых парней, парики и прочее.
В финале на сцену вышли все участники и, разбившись по парам, исполнили яростный свинг под мелодию 'В настроении', гремевшую из динамиков. Взлетали юбки, сверкали ноги, футболисты (теперь в зут-сьютах[129] и широкополых шляпах) кружили девушек. В большинстве своем они входили в группу поддержки и кое-что понимали в акробатике.
Музыка смолкла, счастливые смеющиеся участники шоу вышли на поклоны. И когда зрители встали в третий (может, и в четвертый) раз с того момента, как поднялся занавес, Дональд вновь запустил 'В настроении'. Парни и девушки разошлись по разные стороны сцены, схватили десятки кремовых тортов, дожидавшихся на столах, и начали кидаться ими друг в друга под восторженный рев зрителей.
Про эту часть шоу участники знали и ждали ее, хотя на репетициях настоящими тортами не бросались, поэтому никто не мог сказать, как все пройдет. Разумеется, прошло великолепно, как всегда и проходят тортовые баталии. Детки думали, что это финал, но я придержал в рукаве еще одного туза.
И когда они направились к краю сцены за еще одной порцией аплодисментов, с лицами и костюмами, перемазанными кремом, мелодия 'В настроении' зазвучала в третий раз. Детки принялись оглядываться, а потому не увидели, как все, кто сидел в 'учительском ряду', подняли свои кремовые торты, заботливо приготовленные мной и Сейди, и они полетели в участников. Тренер Борман бросил два торта, и оба достигли цели: первый угодил в куотербека, второй — в лучшего защитника.
Майк Кослоу, по лицу которого стекал крем, заорал:
Остальные участники шоу подхватили, к ним присоединились зрители, хлопая в такт. Мы вышли на авансцену, рука об руку, и Биллингэм вновь запустил эту чертову пластинку Детки встали двумя рядами по обе стороны от нас, крича:
Выбора нам не оставили, и хотя я не сомневался, что моя подруга поскользнется на креме и сломает шею, мы станцевали идеально, впервые после 'Сейди Хокинс'. В конце я сжал обе руки Сейди, Увидел ее короткий кивок — давай, сделай это, я тебе доверяю, — и в следующее мгновение она нырнула между моих ног. Обе туфли улетели в первый ряд, юбка заскользила вверх по бедрам… но Сейди уже вновь стояла на ногах, сначала протянув руки к зрителям, которые обезумели, а потом к вымазанной кремом юбке, чтобы сделать реверанс.
Детки, оказывается, тоже приберегли туза, причем я уверен, что инициатором выступил Майк Кослоу, пусть он сам держался в сторонке. Несколько кремовых тортов остались за кулисами, и когда мы стояли на авансцене, купаясь в аплодисментах, штук десять долетели в нас со всех сторон. Что творилось со зрителями, словами уже не передать.
Сейди подтянула мое ухо к своему рту, вытерла мизинцем взбитый крем и прошептала:
— Как ты можешь все это бросить?
Но этим шоу не закончилось. Дек и Эллен вышли на сцену, удивительным образом лавируя между кремовых пятен и лепешек. Никому и в голову не пришло запустить торт в них.
Дек поднял руки, призывая к тишине, а Эллен Докерти, выступив вперед, заговорила четким и громким учительским голосом, легко перекрывшим разговоры и смешки:
Дамы и господа, за сегодняшним представлением 'Джодийское гулянье' последуют еще три.
Ее слова встретили громом аплодисментов.
— Это благотворительные представления, — продолжила Эллен, когда аплодисменты стихли, — и я рада… да, я очень рада — сообщить вам, куда пойдут вырученные средства. Прошлой осенью мы потеряли одного из наших лучших учеников и скорбели о Винсенте Ноулсе, который так рано ушел от нас.
Теперь зал окутала мертвая тишина.
— Девушке, которую вы все знаете, одной из наших первых красавиц, в этой аварии обезобразило лицо. Мистер Амберсон и мисс Данхилл договорились о пластической операции, которую в этом июне сделают в Далласе Роберте Джулиане Оллнат. Эта операция не будет стоить семье Оллнат ни цента. По словам мистера Силвестера, казначея 'Джодийского гулянья', одноклассники Бобби Джил — и этот город — гарантировали, что все расходы на операцию будут полностью оплачены.
Какие-то мгновения они переваривали эти слова, а потом все, кто сидел, вскочили. Аплодисменты ударили по ушам, как летний гром. Я нашел в толпе Бобби Джил. Она плакала, закрыв лицо руками. Родители обнимали ее.
Так прошел вечер в маленьком городке, одном из тех, что расположены вдали от главных автомобильных дорог, тех, на которые наплевать всем, за исключением живущих в них людей. И это нормально, потому что им не наплевать. Я посмотрел на рыдающую Бобби Джил. Посмотрел на Сейди. Ее волосы запачкал крем. Она улыбалась. Как и я. Безмолвно, одними губами, она сказала: Я люблю тебя, Джордж. Я так же безмолвно ответил: Я тоже люблю тебя. В тот вечер я любил их всех — и себя, за то, что я среди них. Никогда не чувствовал себя более живым, никогда так не радовался тому, что живой. Действительно, как я мог все это оставить?
До полного разрыва с Сейди оставалось две недели.
Наступила суббота, день закупки продовольствия. У меня вошло в привычку заезжать за Сейди, а потом мы вдвоем отправлялись в 'Вайнгартенс' на шоссе 77. Бок о бок катили наши тележки под музыку Мантовани, осматривали фрукты, выбирали мясо по лучшей цене. Если речь шла о говядине или курятине, куски предлагались на любой выбор. Мне это нравилось: после трех лет, проведенных в прошлом, меня
