— Все оставите в полном порядке, как и было, слышите?
Стоя на пороге, я оглядел гостиную: вытертый ковер, осыпающаяся штукатурка, продавленное кресло.
— Будьте уверены.
Сел и попытался вновь настроиться на волну призраков: Ли и Марины, Маргариты и де Мореншильдта. Вместо этого разом провалился в сон, как со мной теперь случалось. Пробуждаясь, услышал пение и решил, что оно долетает из сна.
Пение никуда не делось и когда я открыл глаза. Я подошел к окну и выглянул. Девочки, которые прыгали через скакалку, стали выше и старше, но именно их я видел здесь раньше, можете не сомневаться. Необыкновенное трио. Лицо той, что прыгала, покрывали какие-то высыпания, хотя до подростковых прыщей ей оставалось еще года четыре. Может, переболела коревой краснухой.
— Салют королю! — пробормотал я и пошел в ванную, чтобы умыться. Вода из крана потекла ржавая, но достаточно холодная для того, чтобы окончательно меня разбудить. Разбитые часы я заменил дешевым 'Таймексом' и увидел, что уже половина третьего. Голода я не чувствовал, но понимал, что поесть надо, а потому поехал в 'Барбекю' мистера Ли. На обратном пути остановился у аптечного магазина, чтобы купить еще одну упаковку порошков от головной боли. Заодно купил пару детективов Джона Д. Макдональда.
Девочки-попрыгуньи ушли. Мерседес-стрит, обычно шумную, в этот вечер окутывала тишина. Как зрительный зал перед тем, как поднимется занавес и начнется последнее действие, подумал я. Начал есть, но хотя мясо на ребрышках было острым и нежным, выкинул почти все.
Я попытался заснуть в большой спальне, но призраки Ли и Марины никак не хотели угомониться. Поэтому ближе к полуночи я перебрался в спальню поменьше. Нарисованные Розеттой Темплтон девочки по-прежнему украшали стены, однако их одинаковые свитера (Розетта отдавала предпочтение зеленому мелку) и большие черные туфли показались мне успокаивающими. Я подумал, что Сейди улыбнулась бы, увидев этих девочек. Особенно одну, с короной 'Мисс Америки'.
— Я люблю тебя, милая, — прошептал я и заснул.
Завтракать мне хотелось ничуть не больше, чем обедать прошлым вечером, но к одиннадцати утра я почувствовал, что без кофе не выживу. Наверное, мог выпить галлон, а то и больше. Взял одну из новых книг — называлась она 'Захлопни большую дверь' — и поехал в 'Счастливое яйцо' на проспекте Брэддока. Телевизор за стойкой работал, и я посмотрел выпуск новостей о приезде Джона Кеннеди в Сан-Антонио, где его встретили Линдон Джонсон с супругой. Там же к компании присоединились губернатор Джон Коннелли и его жена Нелли.
Пока на экране Кеннеди и его жена шли по летному полю военно-воздушной базы 'Эндрюс' в Вашингтоне, направляясь к сине-белому президентскому самолету, корреспондентка, которой, судя по голосу, так не терпелось справить малую нужду, что она могла надуть в штаны, тараторила о новом 'мягком' стиле прически первой леди, ее 'веселеньком' черном берете и плавных линиях костюма-двойки из юбки и жакета от Олега Кассини. Последний был любимым дизайнером Жаклин, но я знал, что в самолете миссис Кеннеди дожидался другой наряд. На этот раз от Коко Шанель. Из розовой шерсти, подчеркнутой черным воротничком. И разумеется, с розовой шляпкой-таблеткой. Этот наряд будет очень хорошо сочетаться с розами, которые ей подарят в Лав-Филде, но не так хорошо с кровью, которая выплеснется на ее юбку, чулки и туфли.
Я вернулся на Мерседес-стрит и читал книжки. Ждал, когда же упрямое прошлое свалит меня с ног желудочным гриппом… или мне на голову обрушится крыша… или под домом 2703 разверзнется земля, утаскивая меня в глубокий провал. Я почистил револьвер тридцать восьмого калибра, зарядил новыми патронами, разрядил, почистил снова. Очень надеялся, что внезапно навалится сон — как бы это помогло скоротать время, — но напрасно. Минуты еле тащились, с неохотой складываясь в часы, и каждый приближал Кеннеди к пересечению Хьюстон-стрит и улицы Вязов.
Такое могло случиться. Я знал, что могло. Если бы случилось, мне пришлось бы выбирать: найти Сейди и жениться на ней или вернуться и начать все сначала. Думая об этом, я понимал, что на самом деле никакого решения принимать не придется. Мне бы не хватило сил, чтобы вернуться и пойти на второй круг. Так или иначе, все определится завтра. Последний шанс охотника.
В тот вечер Кеннеди, Джонсоны и Коннелли присутствовали на торжественном обеде, организованном в Хьюстоне Лигой латиноамериканских граждан. Гостей потчевали аргентинской кухней: ensalada rusa[161] и тушеное мясо, известное как guiso. После обеда Джеки произнесла речь — на испанском. Я привез из ресторана бургеры и картофель фри. Поел… точнее попытался. Пару раз укусил бургер, а потом все отправилось в мусорный бак, который стоял за домом.
Я дочитал оба романа Макдональда. Подумал о том, чтобы достать из багажника рукопись своего романа, но меня замутило даже от мысли о чтении собственного произведения. В итоге я уселся в продавленное кресло и не поднимался с него до темноты. Потом пошел в маленькую комнатушку, где спали Розетта Темплтон и Джун Освальд. Лег, сняв туфли, но в одежде, подложив под голову диванную подушку, которую принес из гостиной. Дверь оставил открытой, свет в гостиной не погасил. Смотрел на нарисованных мелками девочек в зеленых свитерах. Я знал, что впереди ночь, в сравнении с которой предыдущий долгий день покажется очень и очень коротким. Мне предстояло лежать без сна — со свешивающимися почти до пола ногами, — пока первый свет двадцать второго ноября не начнет просачиваться в окна.
Лежал я очень долго, терзаемый 'что-если', 'а-как-бы-все-вышло' и мыслями о Сейди. Мне так ее недоставало, я так хотел, чтобы она была рядом, что внутри все болело. В какой-то момент, вероятно, далеко за полночь (я перестал смотреть на часы, медленное движение стрелок вгоняло в депрессию), я провалился в сон, глубокий и без сновидений. Одному Богу известно, как долго я спал бы следующим утром, если бы меня не разбудили. Кто-то мягко тряс меня за плечо.
— Проснись, Джейк. Открой глаза.
Я сделал, как велено, хотя, увидев, кто сидит у кровати, поначалу решил, что мне все это снится. Но протянул руку, коснулся штанины ее вылинявших джинсов, почувствовал под ладонью материю. Волосы завязаны в узел на затылке, почти никакой косметики, на левой щеке — уродливый шрам. Сейди. Она меня нашла.
Глава 28
Я сел и инстинктивно, не думая, обнял ее. Она обняла меня в ответ, очень крепко. Потом поцеловал, пробуя на вкус ее реальность — смешавшиеся запахи табака и 'Эйвона'. Запах помады проигрывал — нервничая, она чуть ли не всю ее облизала. Я вдыхал ароматы ее шампуня, дезодоранта, маслянистый запах пота. Но прежде всего ощущал ее тело, бедро, и грудь, и шрам на щеке. Рядом со мной сидела Сейди.
— Который час? — Мой надежный 'Таймекс' остановился.
— Четверть девятого.
— Ты шутишь? Быть такого не может!
— Тем не менее. И я не удивлена в отличие от тебя. Как давно ты в последний раз спал, а не
