кожа», и эта тема возникает в подобных произведениях снова и снова. Тот факт, что клинки делались именно таким образом (восходящим еще к латенскому периоду), доказан учеными. Многие из таких лезвий наши современники разбирали на части, делали их фотографии под микроскопом и проводили исследования, а кроме того, существуют рентгеновские снимки внутренней структуры дюжин различных мечей.
Теперь вы видите – или могли бы увидеть, если бы в данный момент держали в руках хорошо сохранившийся меч, сделанный в технике «узорной сварки», то же, что должен был увидеть Кормак, если бы сделал то, что велел ему Скегги. Если вы подуете на холодную поверхность одного из таких клинков, то внезапно появится легкая тень гравированного узора, который начнет как бы извиваться благодаря тому, что влага от вашего теплого дыхания сконденсируется на поверхности. Через некоторое время он сам собой исчезнет. Именно эту змейку имел в виду Скегги, и именно на змею такой узор похож больше всего – аналогия напрашивается сама собой. То, что змея имела особое значение в мифологии многих народов, не только скандинавов, то, что этот ритуал перед боем нес на себе некоторый мистический оттенок, – все это верно, но тем не менее здесь имеется простой, легко доказуемый исторический факт, а вовсе не легенда и не выдумка.
Другой факт, который можно обнаружить в скандинавских сказаниях, – это упоминание о том, что мечи (а также большинство копий и некоторые боевые топоры) имели собственные имена. Несомненно, этот обычай уходит в глубокую древность, и, как минимум, в своих ранних формах имел близкое отношение к магии и к вере в то, что каждый предмет, а также каждый человек или другое живое существо обладал душой, над которой имя имело большую власть. Относительно людей это было настолько верно, что в некоторых культурах существовал обычай давать ребенку два имени, из которых одно предназначалось для повседневного использования, а другое знали только самые близкие люди. Считалось, что, узнав истинное имя, его можно использовать во вред человеку и даже погубить его. Это поверье, которого, как мы знаем, твердо придерживались жители северных земель до того, как к ним пришло христианство, объясняет живые свидетельства о мечах, обладавших чертами личности. Обычай давать мечам имена просуществовал в течение всего Средневековья, даже несмотря на то, что официальная христианская доктрина отрицала наличие души у кого-либо, кроме человека. Тем не менее люди всегда с неохотой отказывались от своих давних верований и, судя по всему, уверенность, что мечи обладают личностными качествами, никуда не исчезла, хотя об этом не слишком часто писали. Почему – вполне понятно. Во времена Средневековья грамоте обучали только в монастырях. Теоретически знатные юноши должны были 5?меть читать и писать, но практически вне стен учебного заведения им уже не требовалось применять свои способности, не говоря уже о том, чтобы писать книги или читать. Таким образом, вся известная история Средних веков фактически создана лицами духовного звания, а от них трудно ожидать снисходительного отношения к чисто языческим суевериям. В немногих светских романах того времени мы, безусловно, встречаем отголоски обычаев викингов и их веры в одушевленность вещей, в особенности оружия, но в хрониках об этом практически никогда не говорится.
Глава 7
Оружие периода великого переселения народов
Шведским ученым Элисом Бемером создана превосходная классификация и максимально полная типология мечей периода Великого переселения народов. Я считаю, что для достижения нашей цели достаточно будет сократить и упростить эту типологию так, чтобы получить некоторое представление о совершенствовании оружия начиная с римского периода и заканчивая эпохой викингов. Бемер принимает в расчет как вариации в стилях исполнения оправы ножен, так и очертания рукояти, но для простоты мы здесь подробно остановимся только на последней позиции. На рис. 41 изображены четыре типа рукоятей; существуют хорошо сохранившиеся образцы каждого из них, вполне заслуживающие подробного описания.
Мечи первого типа характеризуются рукоятями того же типа, который использовался для оружия римских пехотинцев. Их особенно заметной чертой являются борозды, обеспечивающие более надежный захват для пальцев. Верхняя и нижняя гарды у этого меча практически одинакового размера и формы, с исключительно рудиментарным навершием на верхней гарде, которое в некоторых случаях вовсе отсутствует. Некоторые из этих деталей делались из простого рога, кости или дерева без покрытия, а некоторые – из этих же материалов – покрывали серебряными или бронзовыми пластинами. Та, что изображена на рисунке, изготовлена из рога (найдена в Камберленде, хранится в Британском музее) и украшена маленькими пластинками золота, покрытыми мельчайшей филигранью, и усажена крохотными гранатами – все это кажется чересчур утонченным для такой грубой вещи, как рукоять меча. Совершенно ясно, что этот тип использовали приблизительно в 190 г., поскольку прекрасная посеребренная рукоять аналогичной конструкции была обнаружена при раскопках в Торсбъерге (рис. 42). Еще две, идентичной формы и вместе с оригинальными клинками, нашли в болоте Крагехул, а это означает либо что такой тип рукоятей продолжали делать без изменений в течение 200 лет (как вы помните, все предметы из Торсбъерга сделаны до 200 г., в то время как находки из Крагехуля – до 400 г.), либо что в то время эти древние мечи все еще были в употреблении. Последнее более вероятно; в сагах постоянно упоминается о том, что мечи передавали из поколения в поколение, и эти доказательства слишком очевидны, чтобы пренебречь ими. В качестве примера можно привести Aettartangi (Меч Поколений), которым обладал Греттир Сильный: «Она [его мать] сказала: «Этим мечом владел еще Ёкуль, мой дед, и первые жители Озерной Долины, и он приносил им победу. Хочу я теперь отдать меч тебе. Пусть он тебе послужит!» (Сага о Греттире, глава 17). Следовательно, мы можем смело предположить, что и здесь у нас имеется результат четкого соблюдения такого обычая.
Основываясь на этих украшениях, ученые отнесли рукоять из Камберленда к концу VII в., но в Копенгагене хранится похожая из кости без декоративных элементов, найденная в болоте Нидам (250– 350 гг.), а другая подобная была обнаружена в могиле в Эвебо, датирующейся концом VI в. Она находится в Осло. Таким образом, возникает несколько возможностей: рукоять из Нидама – достаточное доказательство того, что этот вариант использовали в IV в.; в то же время находка в могиле в Эвебо указывает на VI в. Опять же неизвестно, были ли декоративные элементы с камберлендского образца (который с большей вероятностью можно отнести к VI в., а не к концу VIII в.) просто добавлены к рукояти, изготовленной ранее. Такое вполне возможно; мечи довольно часто переконструировали, добавляли элементы отделки или просто снабжали древний клинок хорошего качества новой рукоятью взамен износившейся. Вышеупомянутые три предмета дают дополнительные доказательства (если только они еще нужны) того, как долго служило своим хозяевам оружие в те времена. В самом деле, ведь по-настоящему качественное оружие не старело. Если оно могло сто или более лет пролежать под землей, в могиле своего прежнего хозяина, а затем как ни в чем не бывало служить новому, то тем более меч, за которым постоянно ухаживали, не должен был потерять свои замечательные свойства. В некоторых случаях приходилось заменять гарду (или рукоять, как я уже говорил), но сам клинок можно было использовать поколениями, и он оставался таким же, каким его сделал искусный мастер.
Прототипом рукояти второго типа является хорошо известный меч периода Великого переселения народов. Он вместе с мечом-саксом был опущен в могилу короля франков Хильдерика I, умершего в 481 г. В XVII в. клинок нашли и в 1665 г. преподнесли королю Людовику XIV. Рукояти обоих обнаруженных мечей оказались расколоты на части, и до недавнего времени существовала рукоять, составленная из фрагментов этих двух. Она присутствует на многих иллюстрациях и выглядит весьма неправдоподобно. Изделие украшено гранатами, вставленными в гнезда из золота; срединная часть снабжена бороздками, похожими на те, которые я только что описал, но только позолоченными. Мечи такого типа были широко распространены; их находили в самых различных местах. Один из самых лучших обнаружен в шведской деревушке Клейн- Хуниген. Рукоять не так хорошо сохранилась, как рукоять меча Хильдерика, но зато здесь же присутствовали совершенно целые ножны со всеми накладками, включая проблематичный «камень жизни», о котором мы уже узнали в связи с мечом Скофнунгом, принадлежавшим Хрольфу Краки. Обе гарды меча утрачены, и это очень жаль, учитывая, что остальная часть превосходно сохранилась, и, будь он целым, мы получили бы полное представление о том, как выглядели мечи, которыми пользовались готы во времена
