Это было отличное оружие; ни в одной стране тогда не производили ничего, что могло бы сравниться с мечом, который археологи обнаружили при раскопках в Ирландии (рис. 2, b). Его длина составляет приблизительно 30 дюймов, а ширина не более ? дюйма в середине лезвия; сечение превосходной, сложной ромбовидной формы. Хотя область распространения таких находок не ограничивается территорией Британских островов, они родились здесь, причем, скорее всего, именно в Ирландии, поскольку лучшие из них, да, собственно, и вообще подавляющее большинство были обнаружены не где-нибудь в другом месте, а именно там.
Некоторые из этих рапир хранятся в коллекциях английских музеев. Тот экземпляр, что вы видите на рис. 3, нашли в Сомерсете. Она довольно короткая и действительно похожа на большой кинжал прекрасной формы (изгибы в верхней части изумительно симметричны). Вдоль лезвия тянутся две ровно разделенные бороздки, поднимающиеся мимо изгибов к шпеньку в форме веера, а здесь уже с помощью двух заклепок крепился эфес. Такая же рапира, но немного больше по размеру, была обнаружена в Шапвик-Даун и сейчас находится в Британском музее. Еще большую, 27 дюймов в длину, нашли в Темзе поблизости от Кью. Она хранится в музее Бренфорд (владеющем превосходнейшей коллекцией бронзового оружия). Однако ни одну из них нельзя сравнивать с мечом из Лиссена. Единственное, что достойно такого сравнения, это меч с острова Крит, обнаруженный в склепе времен позднего минойского периода II. Его лезвие той же длины, что и у лиссенского меча, хотя немного шире, и он имеет почти такое же сечение (см. рис. 10, а).
Рапиры, найденные на Крите и в Микенах, представляют собой более весомое оружие. Их клинки тяжелее и, по большей части, шире, а метод крепления эфеса – лучше. Рукояти кельтских рапир крепились к плоским плечикам заклепками. В этом была их слабость, поскольку при боковом ударе мало что могло помешать заклепкам пробить тонкий слой бронзы и выскочить наружу. Фактически у более чем половины образцов, найденных, к примеру, в Пенс-Питс, одна или более заклепок выдернуты именно таким образом. До тех Пор пока этот вид оружия использовали только для колющих ударов, все было нормально, но инстинкт в бою подсказывает человеку рубить врага, поскольку естественное движение – нанести удар по сегменту круга, центром которого является плечо. Прямой выпад – это искусство, которому приходится учиться и которое быстро забывается % пылу сражения. Возможно, что именно это слабое звено рапиры побудило мастеров приложить большие усилия для того, чтобы усилить место скрепления клинка и эфеса. В Восточной Европе найдено множество различных типов мечей, и во всех случаях видно, что постепенно усовершенствовалась рукоять. Через тысячу лет, в раннем железном Эеке, стали видны уже признаки системы нового крепления клинка к эфесу. Теперь хвостовик представлял собой узкий стержень, составлявший часть клинка; он проходил прямо через рукоять и загибался вверху. Прекрасный образец этого экспериментального типа, найденный во Франции, хранится в коллекции Блэкмора, в Солсбери (рис. 4). Здесь верхняя часть хвостовика утолщена, а не загнута; возможно, что рукоять представляла собой просто-напросто полоски кожи, обернутые вокруг хвостовика между его утолщенным концом и плечиками лезвия, хотя, судя по двум отверстиям для заклепок на этих плечиках, можно предположить использование чего-то более существенного. Тем не менее к середине бронзового века был разработан более надежный тип рукояти: она походила на минойско-микенский вариант и, возможно, вела свое происхождение именно от него. Хотя эти микенские мечи предназначались для нанесения колющих ударов, они были достаточно прочными для того, чтобы ими при необходимости можно было рубить. На рис. 5 видно, что клинок и тонкий хвостовик отливались одним куском, а затем их со всех сторон обкладывали костяными, деревянными, серебряными или золотыми пластинами, которые крепились заклепками таким образом, чтобы сформировать надежную и удобную рукоять. Этот тип эфеса стал универсальным для всей Европы, вместе с лезвием, которое осталось непревзойденным как с точки зрения использования в рукопашном сражении, так и по красоте очертаний и пропорций. Оно предназначалось для нанесения одинаково эффективных колющих и рубящих ударов, поэтому кончик лезвия был достаточно длинным и острым, чтобы нанести смертельную рану, и в то же время его края на изгибе были заточены так, чтобы идеально подходить для рубки. Изгиб, идущий к рукояти, был создан с расчетом на то, чтобы дать возможность при необходимости ударить назад, за спину (рис. 6).
По-видимому, в период позднего бронзового века (1100–900 гг. до н. э.) мечи этого типа использовались на всей территории Европы, и вне зависимости от того, были ли они большими и мощными или довольно-таки небольшими, форма их клинков, похожих на удлиненный листок, практически не менялась. Кроме размера и периодического наличия орнамента, разница между ними заключалась в форме плечиков, т. е. места, где клинок переходил в рукоять. К концу бронзового века стали популярными мечи других типов, существуют три различных варианта, которые были распространены на необыкновенно большой территории (рис. 7). Происхождение двух из них – длинного гальштаттского меча и сравнительно редкого типа, который британские археологи назвали «Язык Карпа», ведущего свое происхождение из Южной Британии, – а также меча «Швед», или «Долина Роны», можно проследить до конкретного района, где появился оригинал.
В действительности гальштаттские мечи принадлежат к раннему железному веку, и, хотя первые изделия этой культуры были отлиты из бронзы, будет более правильно перейти к их рассмотрению в следующей главе. «Язык Карпа» был крупным оружием с любопытной формой лезвия: его края шли параллельно друг другу на две трети длины, а затем резко сужались к кончику. Очень красивый меч этого типа был найден в Темзе поблизости от Кью (музей Бренфорд). Большинство из этих образцов находят в виде отдельных фрагментов, среди осколков и кусочков, которые хранят у себя любители бронзы. Очень немногие мечи сохранились целиком. По-видимому, все эти мечи составляли отдельную группу – некоторые из них обнаружены на юго-востоке Англии, другие – во Франции и Италии, но их никогда не находят в Центральной Европе или Скандинавии. На рис. 8 изображен один из них, особо интересный благодаря тому, что у него сохранилась рукоять и бронзовые ножны. Он найден в Париже, в Сене, и в настоящий момент выставлен в Музее Армии.
Мечи типа «Долина Роны» по большей части сравнительно малы. Некоторые из них скорее напоминают длинные кинжалы, однако встречаются и довольно массивные экземпляры. У каждого из них рукоять отлита из бронзы по индивидуальному образцу (рис. 9). Приблизительно такие рукояти мы видим на аттических краснолаковых сосудах классического греческого периода: их сжимают в руках воины. Эти картины на 500 лет старше бронзовых мечей, которые, очевидно, являются прототипами греческих образцов. Возможно, что они попали в Элладу через колониальные порты в Марселе или на Антибских островах или через другие порты, находившиеся поблизости от устья Роны. Рукояти мечей этого типа, судя по всему, являются прямыми предшественниками «антенных» и «антропоморфных» изделий позднего бронзового века. Здесь концы длинного навершия разделяются на два длинных, тонких кончика, которые загибаются вовнутрь в виде спирали, иногда в виде усов, а иногда – в виде тугого свитка из многих колец или двух ветвей, похожих на поднятые вверх человеческие руки. Некоторые из рукоятей антенных мечей напоминают тип «Долина Роны» и имеют нечто вроде короткой гарды в виде поперечины, в то время как другие более похожи на бронзовые рукояти Северной или Центральной Европы. Мечи этого типа находили в Скандинавии, Англии, франции и Моравии, но большая часть приходит из Прованса и Северной Италии. Похожие мечи, также ведущие происхождение из Италии, можно встретить в поздний гальштаттский
