администраторам приобрести уверенность. Он не может пользоваться своей способностью часто или с пользой для себя… Какой-то внутренний психологический фактор мешает ему. Но девочка невероятно опасна. Она вместе со своим папочкой спасается бегством ради сохранения жизни. Она очень напугана. Он также напуган, что и его делает опасным. Не самого по себе, а потому что вы заставляете его изменять привычный стереотип поведения девочки. Вы заставляете его учить ее заново оценить ту силу, которой она обладает, заставить ее использовать эту силу. Уэнлесс тяжело дышал.
Доигрывая сценарий — конец уже был виден, — Кэп спокойно спросил:
— Что вы предлагаете?
— Его нужно уничтожить. Быстро. Прежде чем он сможет разрушить комплекс, который они с женой укоренили в этой девочке. Я считаю, что она тоже должна быть уничтожена. В случае если ущерб уже нанесен.
— Она же, в конце концов, маленькая девочка, Уэнлесс. Да, она может зажигать огонь. Мы называем это пирокинезом. Вы же представляете все это как армагед дон.
— Может, им дело и кончится, — сказал Уэнлесс. — Не допускайте, чтобы ее малый возраст и маленький рост заставили вас забыть о зет-факторе… а именно это вы и делаете. А если предположить, что разжигание огня — только верхушка айсберга? Ей семь. Когда Джону Мильтону было семь, он, вероятно, хватал уголек и с трудом пытался вывести свое имя, чтобы мамочка и папочка могли его прочитать. Он был ребенком. Джон Мильтон вырос и написал «Потерянный рай».
— Ни черта не понимаю, что вы плетете? — отрубил Кэц.
— Я говорю о потенциале уничтожения. Я говорю о способности, связанной с гипофизом, железой, которая в ребенке возраста Чарлин Макги практически дремлет. Что будет, когда девочка превратится в подростка? Железа проснется и за двадцать месяцев станет самой мощной силой в человеческом организме, повелевая всем — от внезапного появления первичных и вторичных половых признаков до увеличения количества зрительного пурпура в глазу. Представьте себе ребенка, способного вызвать ядерный взрыв одним усилием воли!
— Такого бреда я никогда не слышал.
— Да? Тогда разрешите мне от бреда перейти к полному безумию, капитан Холлистер. Предположим, в эту девочку, которя где-то прячется сегодня, заложена некая сила, спящая до поры до времени, но способная однажды расколоть нашу планету надвое, словно фарфоровую тарелку в тире?
Они в молчании Посмотрели друг на друга. Внезапно раздался сигнал переговорного устройства.
Через мгновение Кэп наклонился к нему и нажал на кнопку:
— Да, Рэйчел? — Черт его побери, если старик пусть на минуту не убедил его. Уэнлесс похож на мрачного черного ворона, и это — еще одна причина, почему Кэп не любил его. Сам он был жизнелюбцем и если кого и выносил, так это пессимистов.
— Звонят по кодирующему телефону, — сказала Рэйчел. — Из района операции.
— Хорошо, дорогая. Спасибо. Пусть подождут минутки две, хорошо?
— Да, сэр.
Он откинулся в кресле:
— Я вынужден прервать нашу беседу, доктор Уэнлесс. Можете быть уверены, я самым внимательным образом продумаю все, что вы сказали.
— Продумаете? — спросил Уэнлесс. Застывший угол его рта, казалось, цинично ухмылялся.
— Да.
Уэнлесс сказал:
— Девочка… Макги… и этот парень Ричардсон… последние три элемента нерешаемого уравнения, капитан Холлистер. Сотрите их. Действуйте. Девочка очень опасна.
— Я продумаю все, что вы сказали, — повторил Кэп.
— Сделайте это. — Уэнлесс, опираясь на палку, с трудом начал подниматься. Это заняло довольно много времени. Наконец он встал.
— Приближается зима, — сказал он Кэпу. — Старые кости ноют.
— Вы останетесь на ночь в Лонгмонте?
— Нет, в Вашингтоне.
Кэп поколебался, а затем сказал:
— Остановитесь в «Мэйфлауэр». Мне, может, понадобится связаться с вами.
В глазах старика что-то промелькнуло — благодарность? Да, конечно, благодарность.
— Очень хорошо, капитан Холлистер, — сказал он и проковылял, опираясь на палку, к двери — старик, который когда-то открыл ящик Пандорры и теперь хотел расстрелять все, вылетевшее из него, вместо того чтобы пустить в дело.
Когда дверь за ним закрылась, Кэп с облегчением вздохнул и поднял трубку кодирующего телефона.
— Кто говорит?
— Орв Джеймисон, сэр.
— Поймали их, Джеймисон?
— Еще нет, сэр, но мы обнаружили кое-что интересное в аэропорту.
— Что же?
— Все телефонные автоматы пусты. В некоторых из них на полу мы нашли лишь несколько четвертаков и десятицентовиков.
— Взломаны?
— Нет, сэр. Почему и звоню вам. Они не взломаны, а просто пусты. В телефонной компании рвут и мечут.
— Хорошо, Джеймисон.
— Все это ускоряет дело. Мы полагаем, что отец, возможно, оставил девчонку на улице и зарегистрировался в отеле только сам. Как бы то ни было, теперь мы будем искать парня, расплатившегося одной мелочью.
— Если они в мотеле, а не спрятались в каком-нибудь летнем лагере.
— Да, сэр.
— Продолжайте, О'Джей.
— Слушаюсь, сэр. Спасибо. — В голосе Орвила прозвучала глупая радость от того, что Кэп помнил его прозвище.
Кэп повесил трубку. Минут пять он сидел, закрыв глаза и размышляя. Мягкий осенний свет освещал кабинет, согревая его. Затем он нагнулся и снова вызвал Рэйчел.
— Джон Рэйнберд здесь?
— Да, здесь, сэр.
— Дайте мне еще пяток минут, а затем пришлите его ко мне. Я хочу поговорить с Норвилом Бэйтсом в районе операции. Он там за главного до прибытия Эла.
— Хорошо, сэр, — сказала Рэйчел с некоторым сомнением в голосе. — Придется говорить по открытой линии. Связь по переносному радиотелефону. Не очень…
— Ничего, ничего, — нетерпеливо сказал он. Прошло две минуты. Голос Бэйтса слышался издалека и проходил с шумами. Он был неплохим работником — не очень одарен воображением, но упорен. Именно такой человек нужен Кэпу для осады крепости до приезда Элберта Стейновица. Наконец Норвил на линии и сообщает, что они начинают прочесывать близлежащие города — Оквилл, Тремонт, Мессалонсет, Гастингс Глен, Лутон.
— Хорошо, Норвил, порядок, — сказал Кэп. Он думал о словах Уэнлесса: ВЫ ЗАСТАВЛЯЕТЕ ЕГО МЕНЯТЬ СТЕРЕОТИП И ЗАНОВО ОБУЧАТЬ ДЕВОЧКУ. Он обдумывал сообщение Джеймисона о пустых телефонах. Макги этого не делал. Сделала девочка. И потом, будучи на взводе, подожгла ботинки солдату, возможно, случайно. Уэнлесс был бы доволен, знай он, что Кэп в итоге собирался воспользоваться половиной его советов — нынешним утром старый козел был на удивление красноречив.
— Ситуация изменилась, — сказал Кэп. — Мы должны ликвидировать большого парня. Полная ликвидация. Понимаете?
— Полная ликвидация, — невозмутимо повторил Норвил. — Слушаюсь, сэр.
