И впрямь, было отчего прийти в изумление. «Тварь» удалась невысокой – локтя три, человеку по грудь. Крылья, сложенные за спиной, сутулили фигуру, из-за чего существо казалось еще ниже ростом. Грудь и живот, отдавая дань морали, прикрывал корсет со шнурованным лифом. Формы, которые лиф частью скрывал, а частью – и какой частью! – преподносил зрителям в откровенном декольте…
О, эти дивные формы! О, аппетитные округлости! Один взгляд на два снежных холма, и крылья уходили на второй план, если, конечно, вы – Тибор Дуда, парень в самом соку! А если поднять глаза от восхитительного бюста, и посмотреть «твари» в лицо – все, прилетели, крылья, не крылья, когти, не когти, да хоть павлиний хвост, женюсь, и баста!
Есть на свете красота, от которой пробирает озноб. Туповатый парняга-страж от нее делается поэтом, судорожно роясь в памяти – где образы и сравнения, достойные увиденного? Лик статуи, выточенный из слоновой кости. Темный, влажный агат глаз. Рот – алый лук, цветочные стрелы. Тонкая линия носа, хищный трепет ноздрей. Арки бровей иссиня-черны, и над ними, контрастом, обжигающим до морозного холодка в затылке – лоб, высокий и чистый. Кудри цвета воронова крыла зачесаны назад и стянуты тонкой сеткой – чтобы озорник-ветер не растрепал их в поднебесье.
Алебастровую шею украшала нить жемчуга.
Смотри, брат, не опускай взгляда. Иначе увидишь, как гостья, безупречно ловкая в небе, ковыляет по дороге на птичьих лапах, коротких и мощных. Заканчивались лапы жуткого вида когтями, оставлявшими в земле глубокие борозды. А руки…
Рук у существа вроде бы и не было. Вместо рук – крылья с глянцевыми перьями, окрашенными в густой индиго.
– К-кх-х…
– А?
– Кх-х-то это?
– Это гарпия, парень, – старший приосанился, расправил плечи, дабы герб Реттии на мундире выпятился должным образом. – Что, никогда не видел?
Он тоже, честно говоря, видел гарпию лишь однажды, давно и издали. В городах крылатые хомобестии жили редко, брезгуя теснотой. Ветеран тайком вспоминал устав караульной службы, драть его на лыко – и никак не мог отыскать хоть одну статью, имеющую отношение к таким вот визитерам.
«Действуем по обстановке, – решил он. – В столице скоро от людей не продыхнуть будет – накось- выкуси, еще и птички-синички! Поналетели тут! Двойная пошлина, не меньше. Нет, тройная! Или лети обратно, горлинка…»
Он сообразил, что гарпия запросто могла перелететь через стену, избежав встречи со стражей, вспомнил скрип арбалетной тетивы в башенке – и ухмыльнулся в усы. Густав бьет без промаха! Знай, хомобестия, свое место – нечего над стенами по небу шаркаться!
Остановившись в трех шагах, гарпия по-птичьи склонила голову набок.
– Доброе утро, любезные судари. Это столица королевства, я не ошиблась?
От хрипловатого контральто гостьи у стражников завибрировали в душе невидимые струны. О наличии таких струн оба – пожилой и молодой – минуту назад даже не подозревали. Говорила гарпия ясно, правильно, только ударения в словах едва заметно плавали – трудно было понять, на какой звук они приходятся.
– И вам доброго утречка, сударыня, драть вас на… э-э… – поперхнулся старший. – В смысле, ага. Столица. В самое темечко угадали.
– Если так, позвольте мне пройти в город.
– А поговорить? – сощурился ветеран. Тибор Дуда на всякий случай придвинулся ближе, чуть не зацепив старшего крюком глефы за шиворот. – Кто вы, откуда и по какой надобности явились в столицу?
– У нас так положено! – поспешил добавить Тибор, и сам удивился: зачем встрял? Наверное, чтобы не стоять столбом.
Ветеран хмуро покосился на парня, но отчитывать при гарпии не стал.
– Извольте, судари. Келена Строфада, верноподданная реттийской короны. Гарпия, как вы могли заметить. В столицу прилетела по делу. В качестве… Как бы это получше сказать? – да, в качестве целителя. Также собираюсь учиться в университете.
Вежливая изморозь, казалось, сковала черты женщины-птицы. С терпением, достойным горы или моря, она ждала, когда досадная помеха наконец уберется с ее пути.
– А диплом целителя у вас есть, сударыня? Лицензия?
Лик гарпии на миг дрогнул. Растерянность? Смущение? Обман зрения? Вот же тварь, подумал старший, ничего не разберешь! Он считал себя отличным физиогномистом, но сейчас опыт дал осечку. Лицо гостьи было книгой, написанной на мертвом, давно забытом языке.
– Чтобы попасть в город, мне нужен диплом?
– Без разрешительного документа в Реттии целительствовать запрещено. Набегут шарлатаны, до смерти залечат! Опять же, честным лекарям – убыток и разорение… Так что, есть у вас бумага?
– Нет.
По крыльям гарпии прошла еле уловимая глазом волна. Когда она схлынула, в перьях добавилось ядовитой прозелени, тесня сдавший позиции индиго. Тибор в растерянности заморгал. Но старший, беря пример с хомобестии, хранил невозмутимость.
– Ничем не могу помочь, сударыня.
Он картинно развел руками, глядя на гарпию сверху вниз. Скрыть злорадство удалось с трудом. Все, ласточка, дошутилась. Реттия – для людей, что бы ни талдычили законы. Лети на свои Строфады, там и кукуй.
Краем глаза он заметил долговязую фигуру – та приближалась сбоку, по дороге, – но оставил Густаву заботы о новом госте.
– В таком случае, сударь, сообщите мне ваше имя. Для разговора с вашим начальством.
Давить на бывалого вратаря? Ха! По уставу следовало назваться. Но откуда залетной стерве знать устав? Его и горожане-то плохо знают, если не служили в карауле…
– Имена стражи разглашать не положено! Во избежание обид и покушений.
– Ы-ык!
Странный звук издал Тибор Дуда: то ли подтверждал сказанное, то ли желал привлечь внимание. Вздрагивая, парень косил глазом на ворота. Старший обернулся, желая знать, что взволновало сопляка, и сам подавился икотой.
У ворот стоял псоглавец.
Если не обращать внимания на кудлатую башку волкодава с ушами торчком, сплошь в серой шерсти… Ага, не обратишь тут, как же! Короче, в остальном псоглавец был человек человеком. Телосложением он напоминал старшего караула, за вычетом изрядного брюха. Могучий торс затянут в колет из тисненой кожи – блеск крючков, пояс с бляшками; ботфорты, походная сумка… Палаш в старых ножнах и длинный кинжал довершали картину.
– Быстрого неба, сударыня, – обратился псоглавец к гарпии.
– Веселой охоты, сударь, – Келена впервые улыбнулась, обнажив аккуратные, заостренные на концах зубки.
Удосужься стражники приглядеться, они бы обнаружили, что у сцены, разыгрывавшейся перед Малыми Угловыми, появился зритель. Юная цветочница Герда вряд ли смогла бы ответить, за каким бесом ее занесло в эту часть города. Девочка, как часто случалось с ней, действовала по наитию, оставляя логику занудам. В итоге, несмотря на ранний час, она успела распродать две дюжины пунцовых роз, а сейчас наслаждалась скандалом, любуясь парочкой хомобестий.
Зрелище с лихвой стоило потраченного времени.
Девочка и не подозревала, что история, впервые коснувшаяся ее в Веселом Тупике, подступила гораздо ближе, и вот-вот Герду унесет течением к далеким берегам. А даже если бы и подозревала? Это ровным счетом ничего не меняло.
– Пр-рохвосты! – зарычал псоглавец в адрес караула.
Собакоголовый, драть его на лыко, ростом вымахал в косую сажень. Смотреть на него сверху вниз не
