узнал, потому что черного «шевроле» больше не было у парикмахерской. Лишь визг шин исчезал в конце улицы.
Ну и хорошо, что не узнал, подумал он.
Мир замедлял вращение. «Останавливались дома, деревья, люди, собаки. Остановился тощий кот, сел, стал умываться. Затихал вой мотора. Смолк лязг шестерней. Тихо-тихо. Только ветер шуршит в кроне матерой липы. Он посмотрел себе под ноги и увидел жетон. Нет, не жетон. Крышка от пивной бутылки — растоптанная каблуком, вдавленная в асфальт.
В подъезде громко хлопнула дверь. Миг — и Алёшка, задыхаясь, вымелся наружу. В руке сын держал гимнастическую палку — пластмассовую, легкую. Увидев отца, просто так стоящего у края тротуара, Алёшка застеснялся. Повертел палку, раздумывая, куда бы ее деть, не нашел подходящего варианта и спрятал за спину.
— Мама котлеты жарит, — невпопад сказал сын.
— Это хорошо, — кивнул он. — После обеда сходим в парк?
Сын улыбнулся:
— Ага, сходим. Там карусели.
