Конрад старался говорить с уверенностью прирожденного командира, но вполголоса, чтобы слышали только свои. – На мой взгляд, именно там необходимо провести осмотр местности и детальную рекогносцировку. Если Черный Аспид в сговоре с некромантурой Чуриха, он не ждет вторжения со стороны союзников. Это шанс.
На самом деле у обер-квизитора имелись особые предположения насчет тройственной связи Чуриха, Майората и сгинувших квесторов. Но делиться ими с соратниками он не спешил. Зачем будоражить людей? Зачем вселять преждевременную надежду? Главное – чтобы назавтра они согласились, не мешкая, ехать к упомянутой границе и пробыть там столько, сколько потребуется.
– К гроболазам в пасть соваться… – протянул Кош, взлохматив пятерней рыжую шевелюру. Это являлось у хомолюпуса признаком напряженной работы мысли.
– Я понимаю ваши опасения. Потому и предлагаю начать с разведки. Если мы хотим застать противника врасплох…
– Вы абсолютно правы, барон. Поддерживаю ваш план.
– Хорошо.
– Я тоже держать… поддержать!
Аглая Вертенна зыркнула на Конрада единственным глазом и промолчала.
Мистрис Форзац кивнула, соглашаясь.
– Дык я… я как все! – смешался Кош. – Я и в разведку могу, ежли что!
– Значит, решено. Встаем на рассвете, завтракаем и выезжаем. Советую хорошенько отоспаться – день будет трудным.
Возвращаясь к еде, барон снова подумал о Генриэтте.
Небось, в Чурихе вигиллу колбасками не угостят…
– Прошу прощения, – вмешалась Наама, трогая малефика за коленку. – Андреа, милый, тебе успели предъявить ордер? Я имею в виду: предъявить
– Нет! – крикнул малефик.
– Да! – крикнула вигилла.
Дуэт прозвучал в терцию.
– Слово против слова, – задумчиво пробормотал гроссмейстер Эфраим. – Сударь стряпчий, вы случаем не припоминаете: ордер был предъявлен вашему клиенту перед открытием портала или после?
– Закон 'О насильственном перемещении физических лиц', статья VII, 'Насилие астральное предумышленное', параграф шесть-бис, – невпопад откликнулся Тэрц, взмахнув флаконом, словно дирижерской палочкой. По будуару разнесся острый запах солей, охладив бушующие страсти. – Перемещение работников нотариата с лицензией, а также медикусов и служителей культов вне их желания считается отягчающим фактором. Подлежит гражданскому осуждению, вплоть до побития камнями.
– Совершенно верно, – согласился гроссмейстер. – Я вижу, вы мастер своего дела. При случае не откажите в консультациях.
– Не откажу, – ясным и звонким голосом произнес Тэрц. – Как лицензированный стряпчий с хорошей репутацией. При необходимости могу исполнять обязанности нотариуса. Личная печать вот, на цепочке, извольте убедиться. Готов принять участие со всем душевным рвением. Кров и трехразовое питание – за счет клиента.
– А по существу вопроса?
– А по существу – молю о снисхождении. Засосало. Сграбастало, втянуло и засосало. Против моего свободного волеизъявления. Дальше – тишина. Память отшибло, ваше чернокнижие!
– Молодец, – похвалила стряпчего Наама. – Умница. Как говаривал мой куратор: 'Живой не сболтнет, мертвый не вспотеет!'
Фернан Тэрц, профос Надзора Семерых, низко поклонился некромантке:
– Благодарю, госпожа. Для вас консультации – со скидкой. Кстати, вам не требуется личный стряпчий? Дарственные, доверенности? Брачные контракты? Завещания?
И вновь припал к флакону.
Герань над ним цветом напоминала фонарь у входа в бордель Матушки Гусыни.
Мускулюс встал, набычился и шагнул к гроссмейстеру, как если бы собрался дать старцу в ухо.
– Коллега Эфраим! Войдите в мое положение! Меня совершенно не радует перспектива кормить вшей в 'Очаровании', пока большие шишки разберутся между собой. Лейб-малефактор Нексус еще на прошлой неделе предупреждал: 'Ты, отрок, в случае чего уноси ноги! Мы с Просперчиком этого жирного сутягу Месропа быстро к ногтю возьмем и укорот дадим. А ты пересиди в тихом омуте, пока страсти улягутся…' Уверен, в скором времени гроза минует. А пока разрешите воспользоваться вашим знаменитым гостеприимством.
Малефик приглушил свой бас и интимно добавил:
– Если надо, отслужу. Клянусь честью.
Наама Шавази, более известная в чародейных кругах, как Сестра-Могильщица, хихикнула со значением. В ее прелестных ручках возник веер с изображением ночного кладбища, мирно спящего под луной. Томно жмурясь, красотка принялась обмахиваться кротким пейзажем.
– И на меня, – попросил гроссмейстер, с наслаждением подставив потный лоб.
Веер замахал на два фронта.
