Смех дракона (сборник)

Для писателя естественно, начав работу над книгой, собрать материал для работы. Заклепки и гайки, мечи и орала, гипердвигатели и доспехи, физика и химия, биология и этнография; если исторический роман, то реалии эпохи… Но собирая материал, автор все равно не станет профессионалом в данной области. Ни физиком, ни историком, ни механиком гипердвигателей. Да, он будет знать больше среднего обывателя, но, выводя на сцену героя-сапожника, не научится тачать сапоги.

Зачем же тогда собирается материал? Чтобы обмануть доверчивого читателя? Сделать вид, что все написанное – чистая правда? Будете смеяться, но в большой степени именно для этого. Мы, писатели, профессиональные обманщики. Мы – фокусники, и должны убедить вас, что из цилиндра можно достать кролика. «Ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад…»

Но и это не главное, для чего собирается материал. Существует еще одна, авторская достоверность. Писатель собирает материал в первую очередь для себя. Когда в достаточной степени входишь в материал – ты входишь в созданный тобой же мир, начинаешь в нем жить. Точно так же актер во время работы формирует правду создаваемого образа. Актер тоже не перевоплощается в своего персонажа целиком и полностью! При полном отождествлении актер, играющий Гамлета, первым делом упал бы в оркестровую яму. Ведь в реальном, «жизненном» Эльсиноре оркестровой ямы нет!

Писателю необходима критическая масса собранного материала для вхождения в творческое состояние. Это нужно для достижения ХУДОЖЕСТВЕННОЙ достоверности.

КОДА

Марио Варгас Льоса (т. н. «наследник Хемингуэя»):

«Что значит быть достоверным писателем? Никто не станет спорить с тем, что художественный вымысел по определению есть обман, это реальность, которая таковой не является, только имитация реальности, и что любой роман – ложь, выдающая себя за правду, это творение, чья убедительность зависит исключительно от того, насколько удачно писатель использует набор приемов, подобных тем, что используют фокусники в цирке.

Любой вымысел – это архитектурное сооружение, возведенное фантазией и мастерством на фундаменте из фактов, живых людей, обстоятельств, которые засели в памяти автора и дали толчок его творческому воображению, а оно из семечка вырастило целый мир, столь богатый и многообразный, что порой бывает почти невозможно (а порой и без «почти») узнать в нем автобиографический материал, что послужил ему первоосновой и осуществил – в некотором роде – тайную связь между вымыслом в чистом виде и его антиподом – реальной реальностью. »

Дина Рубина, из интервью:

– Вы ставите перед собой цель писать правдиво или правдоподобно?

–Не смешите меня. Я ставлю цель писать как можно лучше, и мне плевать – как это называется и воспринимается в суде. Искусство – не юриспруденция. Это волшебство, божественная игра, создание параллельных миров. Талантливо написанная вещь всегда воспринимается как пронзительная правда, причем с большой буквы. Даже если это история о коммивояжере, который превратился в жука.

В завершение разговора приведем еще один пример. Сшиблись два каратиста. Первый провел серию удачных ударов, бросок и добивание. Он победил. Совершил ли он при этом ряд ошибок? Безусловно. Там промедлил, здесь не слишком удачно «подсел» на бросок. Должен ли сэнсей после боя указать ему на ошибки? Конечно, должен.

Победил ли первый каратист?

Победил.

И это самое главное.

КОНЕЦ – ДЕЛУ ВЕНЕЦ или Проблемы 'финишной ленточки' Генри Лайон Олди, Андрей Валентинов

Четвертые сутки пылает граница,
Рассвет над Мордором и мрачен, и хмур,
Раздайте секиры, поручик Эльфицын,
Корнет Чародейкин, налейте здравур!

В преддверии боя сидим и вздыхаем,
Чего потеряли, того уже нет,
А в Мории нашей сидят Урук-хаи
И гномочек наших ведут в кабинет! 

Взлетает над троллем ручная граната,
Хоронятся орки под каждым кустом…
Поручик Эльфицын, а может, не надо?
Зачем нам, поручик, шестнадцатый том?

От лирики перейдем к проблемам финала литературного произведения. Зачем нам все-таки нужен шестнадцатый том? Может быть, и впрямь нужен? В последнее время все чаще появляются рецензии – и «на бумаге», и в Интернете – где обсуждается бесфинальность того или иного произведения. Форумы трещат по швам от криков: «Нет финала! Книга кончилась ничем!» Объективно это или субъективно – тут уж как получится. Тем не менее, проблема стоит остро – буквально каждый второй недоволен финалом. Книга, значит, хорошая, но закончилась не так, не туда, не тем и не в ту степь.

Проанализируем сей девятый вал. Итак, что такое финал художественной книги? Это кульминация плюс развязка. Давайте еще раз уточним: финал – это не только кульминация – высшее напряжение конфликта. И уж совсем не обязательно – заключительная драка главных героев, положительного с отрицательным. Это еще и развязка, из развития действия проистекающая. Вместе эти две части сюжета дают нам финал произведения.

Финал – он, как земля, стоит на трех китах. Только в этом случае он полноценен. К нему мы движемся по первой линии-дороге – это линия СОБЫТИЙНАЯ, действенная. Цепь событий, каждое из которых завязано на конфликт произведения и меняет мотивации действующих лиц, приводит нас к финалу действия: происходило то-то и то-то, закончилось тем-то и тем-то. И это, как правило, понятно на любом уровне читательского восприятия.

Вторая линия-дорога – ИДЕЙНАЯ. Писатель хотел высказать какую-то важную мысль в художественной форме – в финале эта мысль находит свое максимальное выражение. Значит, идея состоялась. Это если, конечно, писатель действительно что-то хотел сказать, а не просто ваял шестнадцатый том 'по многочисленным просьбам'.

И, наконец, третья линия – ТЕМАТИЧЕСКАЯ. У писателя был в наличии некий тематический материал – действие происходило там-то и тогда-то, с конкретными персонажами, вписанными в конкретный социум. Как говорят в театре, тема – это во многом предлагаемые обстоятельства. Когда тема раскрыта окончательно, и мы пришли к финалу, значит, тематическая линия завершена. Подчеркиваю, что полным раскрытием темы является не подробный перечень всех реалий, соответствующих времени и месту действия, а ровно тот комплект, который необходим для понимания действия и восприятия идеи.

Вот на этом треножнике и стоит финал. Идея сформулирована в полном объеме, конфликт прошел пиковую точку и раскрылся полностью в событийном ряду, тема реализована максимально. Все, занавес, свет в зале. Конечно, финал может стоять и на одной ноге, но это не слишком устойчивое положение. Хочу заметить, что структура финала зависит еще и от того, какой ТИП ПРОИЗВЕДЕНИЯ мы рассматриваем. Здесь речь идет не о типологии в понимании литературоведения, а о типологии с точки зрения конструкции финалов.

У нас в наличии может быть отдельное законченное произведение (роман, рассказ, повесть) – или цикл, сериал, либо так называемый 'фельетонный роман'. Для каждого из этих произведений характерны разные типы финалов. Давайте сначала определимся с терминологией.

ЦИКЛ – совокупность произведений, объединенных тематически (общие персонажи, время или место действия, материал повествования) и идейно (наличие сквозной идеи, связывающей цикл на более высоком, не сюжетном уровне). Каждое из этих произведений композиционно (сюжетно) ЗАВЕРШЕНО и может полноценно восприниматься читателем в отрыве от других частей цикла.

СЕРИАЛ – совокупность произведений, объединенных тематически (общие персонажи, время или место действия, материал повествования) и идейно (наличие сквозной идеи, связывающей сериал на более высоком, не сюжетном уровне, единой для всего сериала). Каждое из этих произведений композиционно (сюжетно) не завершено и не может полноценно восприниматься читателем в отрыве от других частей