Рассказ ведьмы очень походил на правду. Лоск от волнения слетел, речь женщины сделалась сбивчивой, нервной. Оставалась одна неясность; вернее, не одна, но остальные Мэлис вряд ли могла прояснить.
– Спасибо за искренний рассказ, голубушка. Я понимаю, это тяжелые воспоминания. И все-таки недоумеваю: почему, в отличие от Ядвиги Швеллер, вы остались невредимы?
Ведьма обеими руками отбросила рыжие кудри за спину.
Сверкнула легкая седина.
– Не знаю. Думайте что хотите, а я не знаю. Вам бы мое неврежденье, мастер колдун! До лета хворала… По ночам свиные рыла снились, целоваться лезли. Почему? – могу лишь догадки строить. Но вряд ли вас заинтересуют догадки провинциальной ведьмы.
– Отчего же? Я весь внимание!
– Только обещайте, сударь, не смеяться надо мной. Если скажу какую-нибудь глупость. Хорошо?
– Хорошо, – честно пообещал малефик.
– Не вашей это порчей Ядвигу
Запах трав под стрехой кружил голову. Снова раскашлялся мальчишка в соседней комнате: басом, с надрывом.
– Полно скромничать, голубушка! – слегка приподнял брови Мускулюс. – Какие ж это глупости? Столь здравые рассуждения делают вам честь!
Ведьма изо всех сил пыталась скрыть, что польщена.
– И тем не менее замечу: лично вы отделались легким испугом. Свиные хари с поцелуями…
– Вы лучше меня знаете, сударь: на баб и на мужиков… На мужчин то есть заклятья по-разному ложатся. Со мной ведь обереги были, наговоры…
Легкий щелчок по носу отрезвил Андреа. Уела гостя зеленоглазая! Скорее всего, так и случилось: сглаз, обрушась в полную силу на несчастную Ядвигу, открыл дорогу той дряни, что контузила судьбу бабы. А прикрытую амулетами Мэлис зацепило рикошетом, и темная пакость ее миновала. За неимением лучшего, не зная, как закончить разговор, колдун осведомился с бдительностью идиота-служаки:
– А что ж вы, милочка, не сообщили властям о важном инциденте?
И сам устыдился мелкой мести за свой еще более мелкий конфуз.
– Да что вы, сударь! – коварно захлопала ресницами Мэлис. – Ланд-майор Намюр на следующий же день ко мне наведались! Я ихней милости честь по чести, как родному отцу! Вот они с капралом в лес и отправились…
Извольте второй щелчок по носу, господин консультант лейб-малефициума! Урок на будущее: честные дамы вне подозрений. Не успеешь оглянуться, донесут и доложат. Ладно, гость из дому, счастье в дом…
– Благодарю за доверие. Не смею более обременять вас своим присутствием.
Мускулюс встал из-за стола. Взгляд опять остановился на полке с книгами.
– Вы позволите?
– Ваша воля. Смотрите.
Ответила ведьма не сразу, с явной неохотой. Ну конечно! Для нее это – целое сокровище. Кожа переплета мягко ласкала пальцы. Нежный шорох страниц. Ого! Эйзельберт Шеффен, «Конвергентный динамикум чудес». Первые главы рекомендованы для факультативов по курсу теормага. В дальнейших пассажах Шеффена, более известного в среде коллег как Брат Заноза, мог разобраться разве что профильный магистр со стажем. В манускрипте обнаружилась закладка; напротив одного из выделенных абзацев на полях имелись рукописные пометки.
Шалея от изумления, Мускулюс зачитал вслух:
– Всплесковые параметры чар: мануал-ритм ?, мощь всплеска ?=c/? и всплесковый дротик k, дающий цель приложения, чья абсолютная величина равна |k|= 2?/? = 2??/c. Обозначив ману и динамику заклятья через Q и P, получим связь между этими величинами и условиями всплеска: Q=h?; P=(h/2?)k, где h – константа Табеллы Божегнева, равная 6,66х10 манэрг/сек. Если ввести угловой мануал-ритм w, константа Табеллы приобретет…
Прервав чтение, колдун выжидательно уставился на Мэлис Лимисдэйл.
– Она приобретет непостоянное… то есть, плавающее значение, в зависимости от значения углового ритма w. Которое, в свою очередь, зависит… зависит от угла наклона всплескового дротика к этой… как ее… к астраллели! Совпадающей с градиентом…
Ведьма отвечала старательно, запинаясь, будто с трудом вспоминала сложный урок. Но вдруг осеклась. Бледная от испуга – рыжие умеют бледнеть так, что обзавидуешься! – она воззрилась на собеседника.
– Это просто чудо из чудес, милочка! Мои поздравления! Самоучкой, в глуши, без толкового наставника… У меня нет слов!
Мэлис зарделась до корней волос.
– Что вы, сударь! Это я так… это пустяки. Такую книгу мне до конца никогда не одолеть…
– Пустяки? Вечный Странник, тут на первой главе с ума сойти можно! Вам бы на зачет по теормагу… в смысле по теоретической магии-шмагии, – пошутил Андреа, мимоходом припомнив юного нахала на берегу.
На этих словах Мэлис Лимисдэйл обиделась. Всерьез. Едва ли не до слез.
– Я так и знала, что вы явились посмеяться надо мной! Конечно, вы дипломированный колдун, а я – тля болотная! Мы на эти пустяки годы убиваем, по крупицам собираем, а вы –
Сказать, что Мускулюс устыдился – значит ничего не сказать. Колдун был просто ошеломлен. В чем его вина? Ну, пошутил неудачно – с кем не бывает?..
– Нижайше прошу прощения, сударыня, если невольно обидел. Поверьте, и в мыслях не было!.. – Андреа и в страшном сне не предполагал, что будет расшаркиваться перед ятричанской ведьмой; а вот поди ж ты… – Ухожу, ухожу, ухожу. Маны вам до Вышних Эмпиреев и удачи на десять лет вперед.
Торопливо спустившись с крыльца, он зашагал прочь. Кто ж мог знать, что ведьму оскорбит невинное словцо «шмагия»? Что в нем такого? Надо будет при случае осторожно поинтересоваться… У моста Мускулюс все-таки обернулся. Повинуясь внезапному порыву, он совершил крайне неэтичный поступок, который не шел ни в какое сравнение с безобидным словечком. Навскидку, в считаные мгновения, колдун произвел количественный анализ клубившейся вокруг домика маны, заодно считав и мана-фактуру.
После чего застыл на месте дорожным указателем.
Маны вокруг дома хватило бы с избытком на полного мага высшей квалификации! Собственные запасы малефика были куда скромнее. При таком уровне Мэлис в cтолице обретаться, Универмаг экстерном окончить, при дворе чарами блистать… А мана-фактура оказалась еще интереснее. Вся эта силища принадлежала двоим людям. Точно двоим. Простуженный сорванец, мамкин помощник? Вряд ли. На ведьминых сыночках доля отдыхает. Вот дочери – другое дело…
«Или он не сын ей вовсе?!» – пришло вдруг в голову.
Во дворе дома Швеллеров его ждали.
– Пшел вон, спиногрыз, тебе здесь ничего не дадут!..
Мускулюс с сочувствием подмигнул кобелю Нюшке, которому, собственно, и адресовался окрик. Кобель в ответ вильнул хвостом: жизнь моя, значит, собачья, разноцветная! С забора присоединился гордый кот, огласив двор мявом. На этом диалоге явление колдуна было замечено превосходящими силами друзей, и началась атака с флангов.
– Мастер Андреа! Вы исключительно вовремя!
– Дорогой наш! Золотой наш!
– К столу, к столу! Пивцо греется, еда стынет!
– Янтарный наш!
Воистину колдун ощутил себя мухой в янтаре. Было трудно поверить, что нападающих всего двое: Шишмарь Швеллер, ходячая ассоциация на тему «Папаша Леонард: молодые годы», и его супружница
