– Фартушек, не морочь дедушке голову! Были, были поддавки. Я же понимаю: ты и защищенного магистра скушенькаешь, не подавишься.
– Я сам ее готовил!
– Вижу. Чудненько подготовил, спору нет. А жало на уколе все равно придерживаешь. Если бы я так куколку иголочкой колол, ты бы давно на моей могилке плакал. Вот, смотри, любезный…
Лейб-малефактор изобразил двузубой вилочкой для рыбы, как бы он колол жалом. Потом стряхнул с зубцов целую коллекцию из убитых ос, мух и одного слепня, взял другую вилку и продолжил лакомиться форелькой.
Обычно Нексус пользовался только своим столовым прибором.
Но в хорошей компании, случалось, расслаблялся.
Рыжая ведьма в разговор не вмешивалась. Мэлис отдыхала душой и телом. Она строила глазки лейб- малефактору, краснела от комплиментов боевого мага, подкладывала теоретику добавку жаркого с черносливом, чистила и резала дольками яблоко для капитана… Короче, весело и с пользой проводила время. А если даже муженек и впрямь поберег любимую женушку при сдаче, так это издержки большого, светлого чувства.
Кто осудит?
Конфликт-минимум при зарегистрированном профиле целительницы – так, рудимент прошлого. Память о временах, когда целители еще гоняли бесов из одержимцев. Сейчас бесов гоняют интенсивные экзорцисты. А мы – мирные чародеечки с дипломом. Нам и кнут, и пряник, но кнут – редко…
Грозный муж подтвердит, что кнут – очень редко.
– Слыхали? – спросил Просперо Кольраун, выбираясь из-за стола и устраиваясь на диване. Ложе заскрипело под могучим чародеем, но смирилось. – Говорят, в Брокенгарце новый проповедник объявился. Больной на всю голову. Ходит по упырьим гнездовищам и учит нежить, как жить.
– Вампир? Маг? Эффектор гения?
– Человек. Если не врут, конечно.
– Это ненадолго, – капитан потянулся за вином. – До первого укуса.
– Не скажи, Руди! Он ходит, а его не кусают. Когтем не трогают! Даже слушают, представь себе. Собираются в полночь, зажигают свечи, рассаживаются на могильных плитах… Картинка!
– А что он им проповедует? – заинтересовалась Мэлис.
– Точно не знаю. Что-то про страх. Дескать, страх – один из главнейших пороков. Отриньте его, встаньте лицом к лицу – и будете спать спокойно. Живые вы или мертвые – главное, честный, заслуженный, выстраданный сон. Иначе, мол, господа мертвяки, сраму не оберешься. И что самое интересное, за компанию с проповедником ходит ловец снуллей. Уж он-то зачем упырям понадобился? – ума не приложу…
– Как его зовут? – ласково спросил лейб-малефактор. – Я о проповеднике.
Охотник на демонов улыбнулся.
– Реджинальд фон Тирле.
– Вы знакомы?
– Встречались на Вальпургиалиях. Вряд ли его имя тебе что-то скажет, Серафим.
– Ну почему же? – обиделся старец. – Мир тесен, Фартушек. Мой дед знавал одного фон Тирле. Офицер-кирасир, отличился под Трендау. После гибели командира возглавил эскадрон, на полном галопе ударив во фланг превосходящим силам противника. Безумной храбрости был сударь. Наверное, пращур вашего проповедника. Отвага, она по наследству передается.
– Да, – согласился Фортунат. – Наверное, ты прав.
А доцент Кручек ничего не сказал.
Доцент кушал жаркое.
Вчера ему пришло письмо из Брокенгарца. Обер-бургомистр благодарил за идеальное счисление мага- эталона, уведомлял о премиальных, отправленных в Реттию с казенным скороходом, – и предлагал новую работу. Требовалось изучить группу вампиров-соискателей на соответствие чистой эталонной единице, в связи с тем что предыдущий эталон пришел в негодность. Август Пумперникель уже подтвердил свое добровольное участие в расчетах. Осталось заручиться согласием уважаемого мэтра Высокой Науки, чьи заслуги…
Матиас Кручек вежливо отказался.
Сейчас его умственные силы без остатка были заняты теоремой Ярвета—Шпеерца, одной из трех великих недоказуемых теорем элементарной теории манолитичности, и отвлекаться он не желал.
