Он сел на пол перед квадратным окном, спиной уперевшись в переднюю стену гаража. Поставил ноги так, что колени оказались на уровне плеч, обхватил колени руками сверху и оперся подбородком на руки. Смотрел он прямо перед собой. И насвистывал мелодию, известную под названием «Свистун Руфес».
Вдоль той стороны чердака, что ближе всего подходила к особняку, справа от сидевшего на полу Цэ стояли, вытянувшись в ряд, картонные коробки. В них хранилось имущество Цэ. На стенках коробок сохранились надписи, указывавшие на продукты, когда-то содержавшиеся в них: «Консервированные бобы», «Супы», «Кукурузные хлопья». Таких ящиков было пять. Они стояли на полу в таком месте, что капли, срывавшиеся с болтов, не стучали по ним. Маленькие лужицы, нарождавшиеся за ними, там, где крыша подходила к полу почти вплотную, не задевали коробок своими краями так же, как и те, что образовались перед ними.
С другой стороны чердака лежало каноэ с острым носом. Оно было сделано из дерева и удерживалось в нормальном положении — дном вниз — при помощи подставок из легкого дерева. Корпус снаружи был выкрашен в светло-голубой цвет. Название «Фляер» выведено около носа белой краской. Каноэ занимало почти все пространство между передней и задней стенами чердака слева от сидевшего на полу Цэ.
Так как корпус был достаточно узок, представлялась возможность поставить его так, чтобы ни одна из капель, срывавшихся с болтов и падавших вниз, не попадала в него, что и было сделано, и только в середине, там, где корпус был шире всего, капли лишь с двух болтов падали прямо в каноэ. Пространство внутри заполняли древесные опилки и стружка вперемешку с кусками шерстяных одеял; парусина, накрывавшая корпус, предохраняла эту смесь от сырости. Парусина, закрывавшая каноэ, свешивалась с одного края к полу. Капли, срывавшиеся с двух болтов, скапливались на ее поверхности и скатывались по ней на доски.
Цэ перестал свистеть. Подняв подбородок, он согнул правую руку и поскреб затылок. Потом снова положил руку на колени, а подбородок на руку. Цэ стал постукивать ногой в носке по полу и насвистывать. Он снова насвистывал мотивчик, известный под названием «Свистун Руфес».
Перед ним с правой стороны от того места, где он сидел, стояло пять картонных коробок. В них хранилось его имущество. Маленькие лужицы постепенно росли перед этими коробками (и за ними, но там они были не видны Цэ). Лужицы размывали толстый слой пыли; иногда невесть откуда взявшиеся пушинки проплывали по их поверхности. Лужицы размерами отличались друг от друга. Одни больше, чем другие. Большие были шире, чем маленькие. Маленькие — не такие широкие, как средние. Самые большие образовывались под болтами, с которых капли падали чаще. Маленькие — под болтами, на которых вода собиралась в капли медленнее. Болты были загнаны в кровлю. Лужицы стояли на полу. Лужицы делали пол сырым. Пол становился мокрым из-за лужиц, стоявших на нем.
Цэ закрыл глаза и перестал свистеть.
Он снова открыл глаза и медленно покачал головой вперед-назад. Он открыл рот и зевнул. Он заморгал.
В противоположной стене чердака было квадратное окно, разделенное на четыре части. Нижнюю левую часть сейчас закрывал квадратик деревянной доски. По трем застекленным частям струилась вода, искажавшая вид, открытый из окна. С того места, где сидел Цэ, можно было увидеть только причудливо изогнутую часть кирпичной стены слева; все же остальное представлялось одним зелено-буро-серым пятном.
С правой стороны от него, вдоль правой стены гаража, стояло пять коричневых картонных коробок. Спереди и сзади подходы к ним прикрывали лужицы. Многие силы природы, включая силу тяжести и термодинамические эффекты, участвовали в создании маленьких грязных лужиц на полу.
Шесть рядов болтов, концы которых торчали из кровли, тянулись вдоль крыши чердака. Почти все болты поблескивали.
Встав на колени, Цэ пополз по доскам к последней в ряду картонной коробке. На коробке была надпись, свидетельствовавшая о том, что когда-то в ней хранились консервированные бобы. Цэ встал, не разгибаясь, и открыл эту коробку. Наклонившись, он начал рыться в ней. Во время этого занятия на глаза ему попалось несколько квадратных кусочков дерева, лежавших за коробкой.
Наконец он достал жесткое кепи с блестящим козырьком. Взяв кепи в левую руку, Цэ потер козырек правым рукавом. Это кепи выдали ему тринадцать месяцев назад, когда он поступал на службу к мистеру Мери. Цэ надел его на голову. Он убрал волосы под кепи. Он улыбнулся. Он распрямил спину и отдал честь, коснувшись козырька сжатыми и вытянутыми пальцами правой руки.
— Имею честь сообщить, сэр. Все готово к поездке. Все в порядке, сэр.
Опустив руку, он повернулся к квадратному отверстию в полу чердака, которое находилось у боковой стены гаража, ближайшей к дому. Из этой квадратной дыры торчала лестница, привинченная болтами к задней стене бетонного гаража. Цэ подошел к ней и соскользнул вниз. Теперь он стоял на полу гаража.
В главном помещении гаража царил сумрак. Немного света пробивалось через лаз чердака из квадратного окна, сделанного в задней стене. В северо-западной стене гаража было пробито еще одно окошко, но очень высоко, почти у самых досок чердака. Оно выходило прямо на стену особняка. И так как гараж от особняка отделяло не более полутора метров, света в маленькое окно попадало очень немного. В передней стене гаража, точнее в больших дверях, составлявших эту стену, маленькие окошки из стекла, армированного железной сеткой. Смотреть через них на улицу не представлялось возможным, но свет все- таки проходил сквозь эти окошки в гараж.
Почти все пространство этого нижнего помещения занимал черный автомобиль британского производства. И хотя его корпус был покрыт эмалью, по которой тут и там пробегали световые блики, все же, казалось, он поглощает свет сильнее, чем отражает его. Покрышки автомобиля показывали, что воздуха в них нет, так что корпус стоял на ребордах колес.
— В докладе чересчур много подробностей! — воскликнул Мидлакемела, читавший текст через плечо Домоладоссы.
Домоладосса не отвечал. В докладе находил он точное отражение скуки, пронизавшей все действия Цэ на чердаке гаража, всепоглощающей и заставляющей сквозить взгляд человека мимо тех предметов, что его окружают. Потом они — Домоладосса и Мидлакемела — подвергли эти предметы повторному пристальному исследованию. Они вынуждены были определять: ЧТО НАИБОЛЕЕ ЦЕННО, пока наконец не пришли к выводу, что жизнь бесценна. Оставалось найти истинный смысл действий, и все было бы найдено.
Конечно, Домоладосса и не подозревал о том, что его внимательно изучают два распознавателя, стоящие под дождем на склоне холма. Они, в свою очередь, не подозревали, что за ними наблюдают важные особы из Нью-Йорка. За теми, в свою очередь, наблюдали двое молодых мужчин и мальчик, которые стояли в пустом пакгаузе и с удивлением смотрели на явившееся перед ними изображение.
— Что это, папочка? — спросил мальчик.
— Мы наткнулись на машину времени или что-то похожее, — ответил отец.
Мальчик потянул отца вперед, заставляя его наклониться, возможно, затем, чтобы разобрать, что за доклад читает Домоладосса, поскольку на изображении из Нью-Йорка появился склон холма с картиной, висевшей в воздухе, на которой Домоладосса сидел за своим столом.
Если оставить в стороне автомобиль и окна, то можно было заметить еще несколько интересных предметов в гараже. Двойные большие двери, занимавшие всю переднюю стену гаража, закрывались патентованным перекидным замком и двумя длинными черными штырями: один — наверху, другой — внизу. У одной из дверей, той, чьи петли крепились к ближайшей к особняку стене, находилась большая деревянная коробка с предохранителями и рубильником. Из этой коробки провода, закрытые черной изоляцией, тянулись к выключателю, укрепленному на высоте плеча. Дальше эти провода в черной оболочке бежали от выключателя к патрону без абажура, подвешенному прямо над автомобилем, в который была завернута обычная круглая электрическая лампочка.
На задней стене гаража выделялась дверь. Она была сделана рядом со стеной, ближайшей к особняку, дверь вела в сад. Сейчас она была закрыта. Она была сделана из легкого металла. Внутри из нее торчала только ручка, а снаружи и ручка, и ключ. На всю ее ширину, наверху прямо по металлу черными буквами был выведен знак 12А. Рядом с дверью находилась лестница из дерева со светлой древесиной. Она была привинчена болтами к каменному блоку и шла вертикально вверх, ведя прямо на чердак. За лестницей,
