данный момент. Свет этот был солнечным дождем, что придавало ему некоторую абсурдность, впрочем, как и невероятность. Никто из них никогда не должен забывать, что и он - часть этого абсурда и чуда. Никто из них не имеет права вознестись или раздуться от гордости, ибо ведь даже их боги имели форму кала!
Третьему священнику монолог очень понравился. Убедительнее всего звучит то, что лучше всего известно.
Он лежал в пузырящейся грязи и говорил потопленным голосом, потому что над поверхностью лужи виднелся кончик только одного его горла. Одним глазом, который был на поверхности, священник всматривался в темную глубину космоса, такого выпуклого и черного на фоне неба. Да, жизнь была стоящей штукой, даже так далеко от любимого Дапдрофа. Если бы настало сейчас время следующего эсоуда, ему непременно пришлось бы поменять пол и стать матерью - он уже заранее определил для себя этот шаг. Но даже это… думай обо всем хорошо, и все действительно будет хорошо. Третий священник думал о своей матери с большой любовью, он столько узнал от нее. Он стал преклоняться перед ней с тех пор, как она поменяла пол и приняла сан преосвященника.
Вдруг он закричал всеми своими горлами. За кораблем заплясали какие-то огни. Все священники как один посмотрели в ту сторону, куда он указывал.
Но они не только увидели свет. Послышалось продолжительное грозное рычание, и четыре круглых источника ослепляющего света прорезали темноту. Пятый без устали рыскал вокруг, напоминая дрожащую руку. Он остановился на корабле.
- По-моему, к нам приближается какое-то живое существо, - пролепетал один из попов.
В этот момент картина стала более четкой. По направлению к ним через равнину двигались две массивные фигуры. От них-то и исходило грозное рычание. Существа достигли корабля и остановились. Рычание тут же прекратилось.
- Вот это да! Они крупнее нас! - воскликнул первый священник.
Из великанов вылезли фигурки поменьше. В этот миг прожектор, прежде сосредоточивавший свое внимание на корабле, уставился на бассейн. Чтобы избежать ослепляющего света, утоды отвернулись и стали разглядывать выстроившихся в ряд четверых узеньких существ, приближавшихся к краю купели.
- Они, должно быть, очень высокоразвиты, если могут излучать такой свет, - предположил преосвященник.
- Как вы думаете, кто из них живые существа - те двое, огромные, с глазами, или эти четверо тонких? - поинтересовался один из младших священников.
- По-моему, выйти и посмотреть будет достаточно вежливым, - сказал преосвященник, поднимаясь из жижи и направляясь к четырем незнакомцам. Его товарищи встали, намереваясь следовать за ним. Тут они услышали какой-то шум, исходивший от существ, которые начали двигаться в обратном направлении.
- Как интересно! - воскликнул второй священник, стремясь всех обогнать. - Я уверен, что они пытаются говорить, хотя, конечно, на весьма примитивном уровне, но все же!
- Как все же хорошо, что мы здесь оказались, - сказал третий священник. Замечание, само собой, не было адресовано преосвященнику.
- Привет вам, создания! - закричали два священника.
В эту секунду существа обернулись, подняли свое земное оружие и открыли огонь.
Глава 2
Капитан Баргероун занял свою характерную позу. Он стоял спокойно, с вяло опущенными вдоль небесно-голубых шорт руками и с каменным лицом. Для него это было своего рода самоконтролем, который он проводил уже не в первый раз за этот полет, особенно в моменты столкновений с главным исследователем.
- Послушай, Эйнсон, ты хочешь, чтобы я всерьез воспринял весь этот твой бред? - говорил капитан. - Или ты просто всеми силами стараешься отложить отлет?
Главный исследователь Брюс Эйнсон судорожно сглотнул; он был верующим человеком и молил про себя Всемогущего, дабы тот дал ему силы достучаться до стоящего здесь дурня, который ничего не видел дальше своих обязанностей.
- Те двое существ, которых мы поймали прошлой ночью, определенно пытались общаться со мной. А согласно космической исследовательской классификации, если живое существо пытается установить контакт, то его следует отнести как минимум к разряду человекоподобных, невзирая на внешний вид, пока не будет доказано обратное.
- Вот именно, капитан Баргероун, - подтвердил исследователь Фиппс, дергая свои ресницы и сильно нервничая из-за того, что встал на защиту своего начальника.
- Нам не требуется ваших заверений в правдивости всяких банальностей, мистер Фиппс, - резко ответил капитан. - Мне только очень интересно, что вы подразумеваете под попыткой общения. Без сомнения, когда вы перебрасываетесь с этими созданиями капустой, сей акт может классифицироваться как попытка общения.
- Существа не бросали мне капусту, сэр, - прежним спокойным голосом возразил Эйнсон. - Они спокойно стояли по другую сторону решетки и говорили со мною.
Левая бровь капитана на какое-то мгновение взлетела вверх, словно шпага в руках опытного фехтовальщика.
- Говорили? Что, на каком-нибудь земном языке? На португальском? А может быть, на суахили?
- На своем собственном языке, капитан Баргероун. Смесь свиста, хрюканья и писка, порой переходящих в ультразвук. Тем не менее это язык, причем, возможно, более развитый, чем наш.
- На чем вы строите это предположение, Эйнсон? Главный исследователь не был озадачен вопросом, но
его и без того обветренное, в ранах лицо покрыли глубокие морщины.
- На наблюдении. Наши люди очень удивились и удивили этих созданий своим появлением и сразу убили шестерых из них. Должно быть, вы читали патрульный отчет. Двое же оставшихся были настолько шокированы происшедшим, что не оказали ни малейшего сопротивления - их связали и доставили сюда, на «Мариестоупс». При данных обстоятельствах заботой любого живого существа станет прошение о помиловании или даже освобождении, если это, конечно, возможно. Одним словом, оно будет умолять. К сожалению, на сегодняшний день мы не встретили больше ни одного разумного существа в нашей части галактики. Но представители всех рас человечества умоляют одним и тем же способом - используя жесты наравне с речью. Эти же не используют никаких жестов. Их язык, вероятно, настолько богат различными нюансами, что отпадает надобность в жестикуляции, даже когда что-то реально угрожает их жизни.
Капитан презрительно фыркнул:
- В таком случае можете быть уверены, что они не молили о пощаде. И вообще, чем их поведение отличалось от действий собак, посаженных на цепь?
- Сэр, мне кажется, что вам следует спуститься вниз и увидеть все своими глазами. Быть может, это даст вам повод думать по-другому.
- Я видел этих грязнуль вчера ночью и не имею ни малейшего желания встречаться с ними еще раз. Естественно, я понимаю, что они - важное открытие для науки; то же самое я сказал командиру патрульной службы. Они будут доставлены в Лондонский зоопарк для экзотических животных. И там вы с ними вдоволь наговоритесь. И, как я вам уже сказал, мы должны немедленно покинуть эту планету, у нас нет больше времени на продолжение исследований. С вашей стороны было бы очень любезным вспомнить, что это корабль частной компании и что у нас есть расписание, которому мы должны следовать. Мы и без того просидели уже целую неделю на этой ужасной планете, не найдя ничего крупнее зернышка риса. И я не могу разрешить еще двенадцатичасовую задержку.
Брюс Эйнсон встал. За его спиной Фиппс сделал какой-то отчаянный жест.
- В таком случае вам придется улететь без меня, сэр. И без Фиппса. К сожалению, мы не были во
