- для того она здесь и собралась.
В зале ожидания джентльмены от прессы подсинивали слегка воздух дымком тоже уставшей аппаратуры, покуда капитан Баргероун не был отдан им на растерзание. Он оборонительно заулыбался, а тем временем вокруг шипели и дико плясали яркие вспышки. За его спиной стояли несколько офицеров, он говорил довольно спокойно, даже обыденно, в очень английской манере (Баргероун был французом) о том, какое пространство было преодолено, сколько планет повстречалось им на пути и как преданна ему была команда, если не считать ту злополучную забастовку на обратном пути, за которую, он надеется, кое-кого хорошенько взгреют, и закончил тем, что на очень симпатичной планете, которую Американская космическая исследовательская служба решила назвать изысканным именем Клементина, они захватили двух и убили несколько больших животных, очень их заинтересовавших.
Кое-что он описал более подробно. Существа имеют по две головы, в каждой из которых находится мозг, общий вес которого 2000 г, что на четверть больше, чем у человека. Эти животные - ВЗП, или риномэны, как называет их команда, - орудуют шестью конечностями, которые заканчиваются, несомненно, подобиями человеческих рук. К несчастью, забастовка помешала дальнейшему изучению этих замечательных созданий, но есть основания предполагать, что они обладают собственным языком и должны, несмотря на ужасный внешний вид и грязные привычки, быть отнесены к более или менее - конечно, никто не может быть уверен, и исследования могут отложить точный ответ на несколько месяцев, - разумным существам наряду с человеком, к тому же, возможно, имеющим свою цивилизацию на планете, пока нам неизвестной. Двое из них захвачены живыми и направлены в Экзозоопарк для изучения.
Когда речь закончилась, Баргероуна окружили репортеры.
- Вы говорите, что эти носороги не живут на Клементине?
- У нас есть повод так считать.
- Какой повод?
(Улыбочку для «Сабад Тайме», пожалуйста.)
- Мы думаем, что они прибыли туда так же, как и мы.
- Вы имеете в виду - на космическом корабле?
- Да, в своем роде. Но они могли быть доставлены туда и как экспериментальные животные, или специально свезены, как свинья капитана Кука на Таити, ну или где там это было?
(Если можно, профилем, капитан.)
- Ну а их корабль вы видели?
- Э-э, вообще-то мы думаем, что… э-э… захватили их корабль.
- Так расскажите же, капитан! Что за тайны? Вы захватили их корабль или нет?
(Пожалуйста, вот так, сэр.)
- Мы считаем, что да. Определенно то, что назначение его именно таково, но в действительности его двигатель не ТП, хотя и очень интересный, и, конечно, звучит это глупо, но видите ли, корпус корабля сделан из дерева. Дерева очень высокой плотности.
Лицо Баргероуна было каменным.
- Послушайте, капитан, вы шутите…
В этой толпе фотографов, фоторепортеров и репортеров Адриан Бакер никак не мог подобраться поближе к капитану. Он протолкнулся к высокому нервному человеку, стоявшему за Баргероуном и хмуро смотревшему в одно из длинных окон на суетящуюся под дождем толпу.
- Сэр, будьте добры, скажите, что вы думаете об этих существах, которых вы доставили на Землю? - спросил Бакер. - Животные они или люди?
Едва прислушиваясь, Брюс Эйнсон пристально посмотрел поверх толпившихся на улице. Ему показалось, что он заметил промелькнувшую тень своего никчемного сына Альмера, который с присущим ему подлым выражением лица продирался сквозь груды людей.
- Свинья, - проговорил Эйнсон.
- Вы имеете в виду, что они внешне походят на свиней или ведут себя как свиньи?
Исследователь уставился на репортера.
- Сэр, меня зовут Бакер, я из «Виндзор Секит». Нам будет очень интересно узнать все, что вы могли бы сказать об этих созданиях. Вы считаете их животными, я правильно понял?
- А к кому, мистер Бакера вы относите человека, человеческий род - к цивилизованным существам или животным? Хоть одна новая раса оставалась после общения с нами неиспорченной или даже не стертой с лица Земли? Возьмите полинезийцев, чукчей, американских индейцев, тасманцев…
- Да, сэр, я понял вашу точку зрения, но скажите, пожалуйста, эти существа…
- О, у них есть разум, как и у любого млекопитающего, а эти - млекопитающие. Но их поведение, или отсутствие поведения, ставит нас в тупик, так как мы подходили к ним с антропоморфическими мерками. Есть у них или нет понятие об этике, совести? Поддаются ли они дурному влиянию, как эскимосы или индейцы, или сами могут оказывать его? Нам нужно задать себе еще много вопросов, требующих глубоких исследований, прежде чем мы сможем в точности охарактеризовать этих риномэнов. Вот мое мнение по данному вопросу.
- Это очень интересно. Вы говорите, что мы должны развивать новый способ мышления, я правильно понял?
- Нет, нет, я не думаю, что это вопрос для обсуждения с представителями прессы; но человек слишком уповает на свой интеллект, нам необходимо научиться по-новому чувствовать, более благоговейно. Я уже достиг некоторого прогресса с этими двумя несчастными созданиями - установление доверия, знаете, после того, как мы пристрелили их товарищей и пленили их самих. А что с ними будет теперь? Их собираются выставить напоказ в Экзозоопарке. Его директор, сэр Михали Пацтор, - мой старый друг, и я, я пожалуюсь ему.
- Вот черт! Но люди хотят увидеть этих зверей! Откуда мы знаем, что у них такие же чувства, как у нас?
- Ваша точка зрения, мистер Бакер, - вероятно, точка зрения проклятого большинства. Извините, но мне еще нужно позвонить.
Эйнсон выбежал из здания, но толпа мгновенно окружила его и держала крепко. Он стоял совершенно беспомощный, когда мимо медленно проехал грузовик, сопровождаемый громкими приветствиями, криками и возгласами зрителей. Сквозь прутья решетки, закрывавшей заднюю сторону кузова, на людей смотрели двое ВЗП. Они не произносили ни звука. Они были большие серые существа, такие одинокие и в то же время привлекающие внимание.
Их пристальный взгляд остановился на Брюсе Эйнсоне. Но они ничем не дали понять, что узнали его. Внезапно он почувствовал озноб и, повернувшись, начал прокладывать себе дорогу сквозь плотную массу серых плащей.
Корабль разгружали. Краны запускали свои громадные клювы в его чрево и вынимали их с сетками, полными картона, коробок, ящиков и канистр.
Лихтеры роились вокруг металлического сооружения, высасывая из его пищеварительного тракта разные нечистоты. Корпус покрылся маленькими сгустками людей. Большой кит «Мариестоупс» стоял на привязи, совершенно беспомощный, вдали от родных звездных глубин.
Уолсамстоун и Джингер Дуффилд следовали за Квилтером к одному из выходных люков. Квилтер нес сумку и через полчаса собирался сесть на ионосферный реактивный самолет до США в другой части порта. Они приостановились на пороге и, забавно вытянув шеи, втягивали странно пахнущий воздух.
- Ну надо же, худшая погода во всей Вселенной, - жалобно проговорил Уолсамстоун. - Я вам точно говорю, что буду здесь стоять, пока дождь не кончится.
- Возьми такси, - посоветовал Дуффилд.
- Не стоит. До дома моей тетки всего полмили. А мой велосипед - в офисе ПТО. Я поеду на нем, когда дождь прекратится, если он вообще когда-нибудь остановится.
- А что, в ПТО тебе свободно разрешают оставлять велосипед между полетами? - поинтересовался Дуффилд.
Не желая быть втянутым в то, что обещало превратиться в очень английский разговор, Квилтер переложил поудобнее на плечах свою сумку и предложил:
