Мыслящая машина, похожая на дорогую картину в золоченой раме, как ни в чем не бывало устроилась на узком ограждении балкона.
Взбешенный Андерсен запустил в робота чашкой, которая ударилась о переднюю плоскость машины и разлетелась на мелкие кусочки. Машина и бровью не повела, надо полагать, из-за отсутствия таковых.
- Мы обладаем мощным воображением. Но нам хотелось бы побеседовать с вами не только об этом важнейшем побудителе творчества, но и о других вещах. О фоне, подтексте, логике сюжета, о спорах, которые вели герои и, наконец, о том, ради чего это все было написано.
Андерсен взял руку Шейлы и крепко сжал ее.
- Итак. Начнем с того, на чем мы остановились в прошлый раз. Почему вы написали, что остались на Нехри II, когда на самом деле вы вернулись?
- Пожалуй, будет лучше для нас всех, если ты не станешь увиливать от ответов на прямо поставленные вопросы, Кейв, - пристально глядя ему в глаза, сказала Шейла.
Он пожал плечами - он был сильно раздосадован всеобщим непониманием.
- Не понимаю, чего вы от меня хотите. Это всего лишь литературное произведение - ни больше ни меньше. Мне показалось, что будет правильней оставить Андерсена на Нехри. Мне казалось, что в душе он неандерталец. Я вообще нагородил там много разной чепухи.
- Не понимаю, почему вы так пренебрежительно отзываетесь о своей работе. Никто ведь не заставлял вас городить чепуху. Вы сами все это придумали, - удивленно сказал Координатор.
Теперь он устроился на столе рядом с кофейником. Андерсен вздохнул устало:
- Я был гораздо моложе тогда. Я ввел в свою повесть Обезьян и Ворон, потому что мне хотелось как-то поярче обрисовать ситуацию. Не так-то это просто понять, а затем объяснить другим, почему погибла колония яйцеголовых на Нехри. Мне казалось, что корни той вражды, которая привела к расколу и к гибели, находятся в нас самих, в нашем прошлом, в нашем подсознании. Вот я и придумал теорию о кроманьонцах и неандертальцах. Я тогда и представить даже себе не мог, что придуманную мной модель в самом ближайшем будущем можно будет соотнести с той реальностью, в которой мы все оказались на Земле после Атомной Недели.
Погруженный в свои мысли Андерсен уставился на робота. Не видя ни его, ни собственной жены, словно он уплыл от них далеко-далеко, в глубь веков. Он протянул руку и, ухватившись за раму, приподнял робота над столом - он был теплый и немного вибрировал. Координатор не предпринял ничего, чтобы остановить человека. Андерсен с минуту изумленно разглядывал машину, как будто он впервые увидел странный предмет, и осторожно опустил робота на стол, стараясь не задеть кофейных чашек.
- Так вы считаете, что придуманная вами модель подходит для Земли? - спросил робот.
Андерсен вернулся к реальности.
- Почему я должен помогать вам? У вас есть воображение. Выводы вы можете сделать сами. К тому же вы наверняка считаете меня представителем низшей расы. Вы ведь определили меня в зоопарк и справедливо считаете близким родственником обезьяны.
- Тут вы не правы. Мы отдаем вам должное как нашим предшественникам.
- Это не меняет сути дела. Мы тоже считали животных своими предшественниками, но никогда не ставили на одну ступеньку с собой. Большинство видов было истреблено, а уцелевшие экземпляры отлавливались и переправлялись в зоопарки. Ладно уж… так и быть. Познакомлю вас с моей последней теорией.
- Это опять будет художественный вымысел, не подкрепленный никакими научными данными?
- Начальник. Я всегда отталкиваюсь от фактов, а насколько научна моя теория - это вам решать. Излагаю очень коротко самую суть. Всем известно, что в мозгу человека есть более древние слои - подкорка, а также кора, которая наросла позже. Подкорка - место обитания наших животных инстинктов, а мысль рождается в коре. В стрессовых ситуациях кора отключается, и нашим поводырем становится подкорка. Вот почему человечество потерпело неудачу… мы не смогли отделаться от нашего наследства - животных инстинктов. Каждый раз, пытаясь себя усовершенствовать, мы наталкивались, как на стену, на непреодолимое упорство нашего подсознания, дремлющего до поры до времени… пращур дремлет, а потом вдруг появляется из темноты - в шкурах и с дубиной.
- Но, дорогой, мне кажется, ты несколько сместил акценты и преувеличил роль нашего подсознания…
Он сжал ей руку, и она умолкла.
- Мозг женщины - это всегда загадка. Они лучше ладят со своими инстинктами, может быть, потому что кора у них потоньше и понежней, чем у мужчин.
Он подмигнул Шейле, и Координатор, находившийся у него за спиной, не заметил этого.
- Как соотносится теория с тем, что произошло на Нехри? - спросил Координатор.
- В своей повести я не погрешил против фактов, но по-своему истолковал их. Та модель была совсем неплоха, а с новой теорией факты увязываются безукоризненно. Взять хотя бы Фрэнка Арльбластера. Он нашел единственное правильное решение. Покинуть Землю и на новом месте начать с чистого листа. Он хотел, стряхнув с себя груз прошлого, создать нового человека, свободного от пут старой цивилизации и не зависящего от тех технических усовершенствований, которые на Земле полностью поработили гомо сапиенс, бывшего когда-то царем природы. Но у него ничего не вышло. Он и там проиграл, потому что не сумел справиться с животными инстинктами. Победил пращур в звериных шкурах и с дубиной в руке, живший в подсознании. Вместо того чтобы двигаться вперед, человек вернулся к исходной точке.
- Вы подводите меня к мысли, что нормально развиваться дитя может, только оставив колыбель. И достичь настоящей зрелости, стать хозяином своей судьбы может только тот, кто переступит порог родительского дома. А еще нужно победить то, что живет в подсознании и перешло к нам по наследству от наших предшественников. Я вас правильно понял?
^ Поднявшись в воздух, Координатор сделал «мертвую петлю» и снова спикировал на стол.
- Все верно. Кстати, вы очень удачно использовали традиционные фигуры речи, принятые в повседневном обиходе среднего человека. Вы мыслите образами, как и гуманоиды.
- Еще один вопрос. Что стало бы с людьми, если бы они вдруг остались на планете одни, без машин? Одни на разоренной планете, лишившейся практически всех природных ресурсов и пережившей Атомную Неделю. Одни - без помощи и поддержки.
Андерсен прикрыл рукой глаза, чтобы Координатор не смог заметить вспыхнувшего в них торжества.
- Вероятно, мы вернулись бы к исходной точке, к той, с которой цивилизация начала когда-то отсчет. Но мы не пошли бы проторенной дорогой. Теперь-то мы знаем, куда она ведет. Да, начинать пришлось бы с нуля. В какой-то момент планета вдруг снова оказалась бы заселенной неандертальцами. Это уж наверняка. Неандертальская планета.
- Мне пора, - сказал Десятый Координатор. - Счастливо оставаться.
Робот взлетел, и низко паря над землей, растаял в сумерках.
Андерсен вытер пот со лба. Беседа с роботом вымотала его ничуть не меньше, чем тяжелая физическая работа. Он подошел к жене и обнял ее.
- Ни слова больше. Я не могу ни говорить, ни слушать. Молись тихонько про себя, если не забыла, как это делается.
Она прижалась к нему, они прошли в спальню. Она разделась и легла в кровать, а когда он устроился рядом, прошептала, касаясь влажными мягкими губами его уха:
- Может, тебе стоит снова начать писать прозу?
После встречи Андерсена с Координатором прошло пять дней, и вдруг люди начали замечать, что роботы исчезают. В один прекрасный день они исчезли все. На планете остались только люди и звери, и обломки того, что некогда называлось цивилизацией. И люди вышли в открывшийся перед ними пугающий мир на слабых, непривычных к ходьбе ногах.
- И это только твоя заслуга, Кейв, - сказала Шейла.
- Ты не права. Они додумались до этого сами. Может быть, я немного подтолкнул их.
- Нет, - покачала она головой. - Ты их надоумил. Ты - великий человек. Ты - гений, который собирается
