которым, вне всякого сомнения, уже убивали. Фагор шагнул к Билли, и тот чуть не задохнулся от едкого зловония, исходящего от существа.
Глянув на анципитала исподлобья, с трудом подбирая слова, Билли заговорил на хурдху:
– Можешь сказать, как пройти к Матрассилу?
Создание продолжало молча жевать. С отвращением присмотревшись, Билли понял, что челюсти двурогого перемалывают нечто вроде ореха, имеющего алую мякоть; струйки слюны алого цвета стекали из углов рта лесного жителя и пачкали шкуру. Несколько мелких капель попали и на Билли Сяо Пина. Быстро подняв руку, он стер слюну двурогого со щеки.
– Матрассил, - наконец проговорил монстр, произнеся название борлиенской столицы несколько невнятно, более похоже на «Матражшыл».
– Да. Мне нужно в Матрассил. Как туда идти?
– Да.
Билли заглянул в темно-вишневые глаза двурогого - они были пусты и не позволяли угадать, что в них кроется: приветливость, насмешка или вражда. С трудом оторвав взгляд от притягивающих к себе как магнит нечеловеческих глаз, он обнаружил, что за спиной фагора уже стоят его сородичи, такие же неподвижные и неслышные, похожие на призрачные порождения мира листвы и глубоких теней.
– Вы понимаете меня?
Фразы, которые произносил Билли, он выучил по специально составленному для таких, как он, счастливчиков разговорнику. Невероятность ситуации и ее полная нереальность загнали его в тупик.
– Могу проводить.
От существа, сложением и мощью напоминающего скалу, трудно было ожидать смышлености да и вообще разумности, но, получив ответ, Билли ни на секунду не усомнился в его осмысленности. Двинувшись вперед, двурогий легонько подтолкнул Билли, предлагая ему идти дальше по тропинке. Билли повиновался. Вслед за ним среди зарослей со всех сторон потянулись соплеменники его двурогого провожатого, их мягкие и быстрые шаги мгновенно слились в монотонный шелест.
Через полчаса они вышли к изрезанному неглубокими расселинами склону холма. Здесь разум вступил в борьбу с джунглями - часть деревьев вырубили и между невысокими пнями пустили пастись суетливых свиней, честно заботящихся о том, чтобы молодые побеги никогда не достигли зрелости. Среди этих жалких попыток цивилизовать окружение виднелись подобия хижин, или, проще говоря, тростниковые крыши, поддерживаемые опорами-столбами.
В тени тростниковых крыш на циновках, а чаще просто на охапках жухлой травы лежали неподвижные обмякшие фигуры, очень напоминающие скот. Один из охотников - а именно на них наткнулся в чаще Билли - поднес к губам рог и трубным звуком оповестил деревню о своем прибытии, при этом некоторые лежащие фигуры зашевелились, поднялись на ноги и направились к добытчикам. Постепенно Билли обнаружил, что его окружили анципиталы обоего пола: креахты, гиллоты и рунты. Они не спеша рассматривали его с невозмутимым вниманием. Некоторые из рунтов бегали на четвереньках.
Присев на корточки, Билли принял позу почтения.
– Мне нужно добраться до Матрассила, - попытался объяснить он.
Абсурдность собственных слов рассмешила его; смех грозил перейти в истерику, и он быстро заставил себя собраться. Удивительно, но звук его смеха заставил всех присутствующих отпрянуть.
– Младшая кзаххн рядом, - сказала ему гиллота и, протянув руку, коснулась его руки и сделала приглашающее движение головой.
Вслед за ней Билли прошел через небольшую каменистую лощину; за ними устремилось почти все племя. Все, мимо чего он проходил, - от нежных с виду зеленых ростков до больших валунов - вблизи оказывалось гораздо грубее, чем представлялось издалека.
Под навесом, устроенным на обрывистом краю лощины, согнув под немыслимыми углами локти и колени, неподвижно возлежал фагор, судя по всему очень старый. Заметив пришедших, двурогий одним мягким и текучим движением поднялся, сел и оказался пожилой гиллотой с отвислыми темными грудями и с темной шерстью, пучками пестреющей среди некогда белой, но теперь побуревшей шкуры. Шею двурогой украшало ожерелье из полированных косточек гвинг-гвинг. В знак своего высокого положения, женщина носила большое кольцо, продетое в ноздрю. По всей очевидности гиллота была именно «младшей кзаххн», о которой шла речь.
Не вставая, гиллота оглядела Билли с ног до головы.
Потом задала ему несколько вопросов.
Билли был младшим представителем великого клана социологов Пин, к тому же не самым добросовестным. В его обязанности входило изучение и исследование всех тончайших нюансов проживания сменяющих друг друга поколений семейства Анганолов. Среди членов клана Пин, старших родственников Билли, были такие, кто хранил в памяти подробности истории всех предков теперешнего короля Борлиена вплоть до прошлой Великой Весны, иначе говоря, летопись почти шестнадцати колен. Билли Сяо Пин сносно говорил по-алонецки, на главном языке Кампаннлата и Геспагората, знал несколько диалектов и наречий этого языка, включая и староалонецкий. Но никогда в жизни он не пытался разобраться и освоить
– Не понимаю, - ответил он на хурдху, качая головой, и, увидев, что фагорша поняла его речь, на несколько секунд испытал странное, небывалое ощущение, словно ступил из мира обычного и понятного на страницы удивительной сказочной истории.
– Я понимаю тебя - ты из далекого края, очень далекого, - сказала ему на хурдху гиллота, перед этим бросив соплеменникам несколько фраз на
Неужели фагоры видели, как садился его челнок?
Предварив свою речь неопределенным жестом, Билли пустился в объяснения, заранее заботливо им подготовленные.
– Я иду из далекого города в государстве Морструал. Я там кзаххн.
Морструал был еще большей глубинкой, чем Мордриат, и вставлять его в легенду можно было не опасаясь быть уличенным во лжи.
– Если вы отведете меня к королю ЯндолАнганолу в Матрассил, вас, фагоры, ждет хорошая награда.
– К королю ЯндолАнганолу?
– Вот именно.
Устремив взгляд в пространство, гиллота замерла в задумчивости. Сидящий неподалеку от нее сталлун передал ей большую оплетенную кожаную бутыль, из которой фагорша неуклюже глотнула, расплескав часть питья по шерсти на груди. От напитка гиллоты шел резкий запах сивухи. Ах, да - Билли вспомнил, что это такое: раффел, вредоносный напиток с большим содержанием алкоголя, который гнали для себя фагоры. Он попал в гости к беднейшему племени фагоров. Вот он сидит среди них, этих загадочных разумных зверей, и умело ведет с ними беседу на глазах обитателей родного Аверна, наверняка с превеликим вниманием наблюдающих через могучую оптическую систему за ним, за его необычайными отважными похождениями. Сейчас он в центре внимания у всех, даже у Рози. Даже у своего старого наставника.
Жара и переход по пересеченной местности оказались для Билли тяжким испытанием - он устал. Но сознание того, что он герой дня, не позволяло ему расслабиться, и он продолжал сидеть на плоском камне, расставив ноги, уперев локти в колени и бестрепетно глядя в глаза странного существа напротив. Самые невероятные ситуации становятся обыденностью, когда альтернативы не предвидится.
– Много копьев анципиталов помогало в походах королю ЯндолАнганолу.
Гиллота снова смолкла. Позади нее в склоне скалы зияла пещера. В сумраке пещеры, во тьме тускло светились чьи-то многочисленные вишневые глаза. Как предположил Билли, в пещере обосновались старейшины племени, превратившиеся почти в чистый кератин и сохраняющиеся так. Одновременно и предки, и племенные идолы, полуживые фагоры считали своим долгом направлять потомков, помогая им вынести трудные века близости Фреира и всеобщей жары.
