против него готовится сила. В то время в лагере много сидело аитиметаксистов. Но когда началась война с железноголовыми, видно, всех вывезли, остались одни литтосийцы и ловцы губок. Так что, может быть, сейчас там и охрана меньше.
— Значит, когда форты будут взорваны, англичанам больше делать нечего, только сидеть и ждать?
— Да. Как видишь, все просто.
— Просто или непросто — это будет зависеть от минометов, — ответил Нис.
— Да, — сказал Хаджи Михали и широко улыбнулся. — Ты скажи англичанам, что мы полагаемся на них.
Пока Нис разговаривал с Хаджи Михали, Стоун, Берк и пятеро англичан занимались сборкой больших минометов. Кроме того, они осматривали длинные ящики мин, аккуратно переложенных войлоком.
— Ну, слушайте, — сказал им Нис.
Они окружили его. Он еще продумал все про себя, более детально даже, чем Хаджи Михали, и затем стал рассказывать, тщательнее обычного подбирая английские слова. По-английски все выходило не так ясно, как по-гречески. Он и сам чувствовал, что не так.
Для него, Ниса, во всем этом не было ничего необычного. Еще при отце ему не раз случалось причаливать к городским пристаням на маленькой лодке с грузом контрабандного кувейтского оружия, которое нужно было доставить по назначению. Думал он при этом только об одном, как выполнить задание точно и побыстрее. Он уже был тогда достаточно взрослым, чтоб понимать опасность. Но он никогда не думал о том, что их могут схватить. И план Хаджи Михали был для него делом такого же порядка. Это продолжалась доставка кувейтского оружия. После трехлетнего перерыва, после трех лет в крепостных стенах Лариссы. Но и заключение не научило его страху, чувству опасности, как не научила этому нелегальная перевозка оружия из Кувейта. Оно научило его только решительнее действовать, яснее понимать, что он делает, и сильнее, гораздо сильнее ненавидеть.
И Нис изложил весь план по-английски как можно складнее, чтобы им сразу все сделалось ясно.
Когда он кончил, некоторое время все молчали. Потом Берк сказал с иронией в тоне:
— На словах все выходит превосходно.
— На словах все выходит прямо как на ученье по десантным операциям, — сказал лейтенант. — Другого способа нет подойти к этому лагерю?
— Нет, — сказал Нис. — В нем когда-то содержалось много антиметаксистов. Поэтому все подступы сильно укреплены.
— Когда мы обогнем большой риф, далеко еще будет до этих дотов? — спросил Стоун.
— До фортов? — переспросил его Нис.
Стоун сказал:
— Да, до фортов.
Нис спросил Хаджи Михали. Потом сказал по-английски:
— Метров триста.
— Так, — сказал кто-то.
— Все это прекрасно, — сказал Энгес Берк. — Но ведь мы еще не знаем, выдержит ли вообще такая лодка миномет.
— А это мы сейчас испытаем, — сказал Стоун. — Когда он хочет выходить в море?
— Сейчас же. Он очень торопится, боится, как бы железноголовые не пришли.
— Спроси его, какая там высота, — сказал Макферсон.
— Он говорит, двадцать пять метров, но совершенно отвесные стены.
— Это даже и маленький достанет, — сказал Макферсон.
— Если мы сейчас выйдем в море, — сказал вдруг майор неуверенным тоном, — когда мы доберемся до места?
Все кругом неловко молчали.
— При благоприятном ветре завтра к утру мы будем в виду Гавдоса, — неторопливо ответил Нис.
— Ладно, — сказал Стоун, шумно переводя дыхание. — Все зависит от того, можно ли с лодки стрелять из миномета. Значит, нужно произвести испытание.
Стоун подхватил рукой один из больших минометов и оглянулся на остальных.
— Они все поняли? — спросил Ниса Хаджи Михали.
— Вполне, — ответил Нис. — Они готовы.
— Идем, идем скорее, — возбужденно сказал Хаджи Михали. Он сжал руку Стоуна, которою тот прижимал к себе миномет. — С таким великаном, да еще с Сарандаки, о чем нам беспокоиться. Все будет очень просто, — сказал он.
Нис и все остальные, захватив ящики с минами, спустились к закрытой бухте. Десять лодок лежали на берегу, отдельно от остальных. Вокруг них хлопотали жители деревни, пристраивали мешки — видимо, с провизией, бурдюки с водой, вроде того, который Нису дал Спада. Некоторые мужчины укладывали на дно маузеровские винтовки.
Стоун подтащил миномет к самой большой плоскодонной лодке. На ней была мачта с двумя поперечными реями для прямых парусов.
— Эта? — спросил Стоун.
— Да.
Нис быстрым взглядом окинул такелаж и паруса, подобранные к реям. Паруса спускались и поднимались, как шторы, гиков не было. Кливер был свернут. Оснастка была неудобная, и Нису не понравилась. Маленькие каики Спада и Талоса были оснащены куда лучше. Но для судна с широким корпусом такой парус больше подходил, хотя и не давал особой скорости.
Стоун внес собранный миномет в лодку и бережно уложил на дно, прислонив к выдвижному килю. Потом он взял в руки две мины и маленький ящик с зарядами.
— По четыре, не меньше, — сказал он.
— Попробуем с двумя, — сказал Энгес Берк.
— На такой дистанции непременно нужно четыре.
Чем больше зарядов, тем дальше полет мины.
— Вся лодка на воздух взлетит, — сказал Берк.
— Ладно. Попробовать можно с двумя. Садитесь.
Литтосийцы и ловцы губок толпились вокруг, деликатно сдерживая любопытство. Хаджи Михали велел им оттолкнуть лодку. Макферсон и лейтенант сели тоже. Стоун и Берк придержали миномет, когда лодка закачалась на волнах.
— Здесь хотите испытывать? — спросил Нис. Он уже сидел у руля. Они отошли от берега всего на несколько ярдов.
— Да.
— Здесь ведь волнения никакого, — сказал он. — Надо выйти в залив.
Талос поставил паруса, и Нис через узкий проход направил лодку в залив. Выйдя из бухты, они сразу легли в дрейф. Стоун заложил в мину два заряда. Берк придерживал основание миномета. Стоун опустил мину в ствол миномета и тотчас же отскочил.
Это было настоящее землетрясение. Их расшвыряло во все стороны, вода вокруг заходила ходуном. Лодку отбросило, точно пробку. Когда мина вылетела из ствола, вся сила отдачи пришлась в днище лодки.
Лодка завертелась на месте и едва не опрокинулась. Нис быстро выбрал грота-шкот, и она выровнялась и встала по ветру. Они видели, как мина шлепнулась в море, далеко-далеко.
— Что ж. Все в порядке.
— Так запустим, что чертям тошно будет, — сказал лейтенант.
— Можно выходить, — сказал Стоун Нису.
Нис направил лодку назад в бухту и подвел ее к берегу, где стояли другие лодки. Он сказал несколько слов Хаджи Михали, и все началось всерьез.
Час спустя они расселись по лодкам и отплыли к Гавдосу, на штурм береговых фортов.
23
